Сказы Матушки Оки. Владимир Голубев

Даже церковный сторож упрямо божился, что своими глазами наблюдал, как вечерами русалка выходит на берег и смотрит на дом, где живёт Митька; потом начинает стонать да охать жалобно-прежалобно и бросается в воду со всего маху. А рыбак Аким клялся, что не раз и не два видел, как на утренней заре прекрасная русалка, сидя на камне, расчёсывала золотым гребнем русые волосы и, заметив его, сразу кидалась в воду.

      – На шаг не подпустит! Вишь какая бестия!

      Горожане и окрестные крестьяне верили нелепым рассказам и искоса смотрели на Митьку, ожидая бед и несчастий от обиженной русалки. Работы стало меньше, ибо в Тешилове опасались делать заказы у чудесно спасшегося из водного царства портного. Всё происходило из-за боязни впасть в немилость у водных насельников.

      В сентябре, чтобы хоть как-то прокормиться и забыть Янку, парень отправился в соседний Серпухов. Крестьянская телега вывезла молодого портного за обвалившиеся крепостные валы Тешилова, и возница держал путь на закат, вдоль Оки. Как только на ухабах заскрипела телега, Митька накрылся с головой, чтобы не видеть реки и не слышать шорохов из плавней. Вдали от дома он надеялся обрести достаток и, самое главное, душевный покой.

      Поселившись в большом купеческом доме рядом с собором Николая Чудотворца, Митька всю зиму обшивал хозяйскую семью и соседей. Время летело незаметно, а за работой и тоска не грызёт. Приглядывался портной и к серпуховским невестам, но, как назло, ни разу не ёкнуло Митькино сердце!

      Весной во время ледохода и последовавшего бурного половодья портной часто ходил на берег Оки и с трепетом наблюдал, как льдины под шорох и скрежет ломают друг друга, топят и переворачивают. Мимо толпы зевак проносились вывернутые с корнем деревья, сорванные с сараев крыши и опрокинутые лодки. Прибывавшая вода смывала снег и грязь, накопленную за долгую зиму, в воздухе пахло сыростью и навозом. От картин буйства водной стихии в жилах обывателей стыла кровь.

      Только когда река вошла в берега, Митька вернулся с заработков домой. Но жизнь всё никак не налаживалась, иногда казалось, всё так опостылело, что хоть бросайся в омут с головой…

      Весна случилась холодной, с погодой не заладилось, и все вокруг только и болтали о грядущем неурожае и даже ожидаемом страшном голоде, который якобы русалка наслала на Тешилов из-за спасения портного. Но более ужасные дела происходили на зибровском берегу: водяной осерчал и топил скот, приходящий на водопой, и так шумел и хлопал по воде, что вся рыба от леща до сопливого ерша, как по команде, удирала вниз по Оке, аж за Каширу.

      Так и жизнь портного в родном доме была горше водки. Вскоре после возвращения Митькина мать где-то простыла и, несмотря на заботу и хлопоты сына и микстуры лекаря, умерла. Похоронив мать, портной остался на белом свете один-одинёшенек и теперь каждый день ходил то на кладбище, то на берег реки.

* * *

      На Троицу Митька спустился на берег красавицы Оки, где его застигла летняя гроза. Он укрылся от ненастья под душистым кустом черёмухи.