Грех. Патрисия дель Рока

на земле.

      Гарри поискал глазами фотографа, который, естественно, обязательно должен был заснять эту «трагическую» сцену.

      «Какая дешевая реклама! Неужели у «Женских штучек» уже закончились сенсации? Да ни один читатель, даже псих, не поверит, что эта сука может страдать и плакать по Антуану де Виллу! Это же просто… смешно! И гадко. Хотя, я читал, что они спали вместе. Ну да, она же на все пойдет ради своих гадких статеек».

      – Что ты здесь вытворяешь! – вне себя от бешенства закричал он, рывком поднимая ее за плечи. – Что это за дешевый цирк?! Да как ты посмела делать рекламу своей мерзкой газетенке на смерти де Вилла! У тебя что, не только совесть закончилась, но и мозги отказали?

      Неожиданно она обмякла в его руках и сильно побледнела, закрыв глаза.

      – О, как неожиданно! Как театрально! Изобразить обморок в объятиях звезды! – выкрикнул он, яростно тряся хрупкое тело и одновременно все же пытаясь найти взглядом притаившегося фотографа.

      Но… никого не было.

      А обморок казался до ужаса настоящим.

      Матерясь про себя, он положил ее на землю, борясь с искушением просто швырнуть, подложив под голову ее же собственную сумочку. Гарри подождал – женщина не приходила в себя. Он с удовольствием хлестнул ее по щеке – никакого эффекта.

      Не зная точно, что помогает при обмороке, он на всякий случай решил сделать искусственное дыхание.

      И впервые хорошенько рассмотрел ее… вблизи. Очень красивое, тонкое лицо, только чересчур бледное. Побелевшие губы красивого, изящного рисунка. Длинные коричнево-золотистые ресницы, тонкие светло-коричневые брови.

      «Великолепная картина: прекрасная дама в обмороке, а над ней – верный рыцарь! Кошмар какой. Надеюсь, репортеры нас не сфотографируют».

      Глава 6

      Однажды назвав себя лисой…

      – Это твой дом? – Гарри неловко переминался с ноги на ногу, пока Рита, скинув пальто, готовила им кофе на кухне. – А где куча слуг?

      – Живут у родителей. Двое, – она слабо улыбнулась. – Мне и так проблем хватает. Тебе сколько ложек сахару?

      – Две.

      – Лимон, сливки?

      – Лимон.

      Они оба чувствовали себя неуютно, но разойтись было бы еще более неловко. К тому же Гарри ощутил, что странным образом успокаивается на этой большой, красивой кухне. Женщина в плотно облегающих штанах и свободной рубашке совсем не казалась той страшной, злобной стервой, к которой он привык. Впрочем, раньше он никогда не пробовал пить чай на кухне со скандальной журналисткой журнала «Женские штучки».

      – Почему ты плакала, там, на кладбище? – вдруг напрямик спросил юноша, забирая из ее рук большую кружку.

      Она прямо и твердо посмотрела ему в глаза:

      – Потому что любила. Он хотел на мне жениться. Мы много лет были любовниками.

      Джонсон чуть не упал со стула, широко распахнув глаза.

      – Правда что ли? Нет, я, конечно, читал сплетни о вашей связи, но не думал, что у вас были длительные