Любовь и верность. Мэгги Робинсон

не спросила об этом. Она совсем не такая прямолинейная, как тетя Мим.

      – Что ж, теперь, когда мы обо всем договорились, я предлагаю встретиться после моего осмотра у доктора, чтобы вы начали воздействовать на меня своими чарами. Предлагаю назначить встречу за легким завтраком на одиннадцать часов, на веранде, – сказала она.

      – До завтрашнего утра еще так долго. – Лорд Рейнберн встал, его лицо залилось краской. – Прошу вас извинить меня за мое поведение во время обеда. Я не понял…

      – …Что я – уважаемая женщина? – подсказала ему Мэри. – Я на это не обиделась, милорд. Должна сказать, что это для меня неплохой урок. Постараюсь делать вид, что льстивые речи доктора Бауэра достигают своей цели. По крайней мере до воскресенья.

      – Мне кажется, ничто другое не будет для вас приемлемым, мисс Арден, – проговорил лорд Рейнберн. – Доброй ночи, миссис Ивенсон. Оливер.

      – Приятных сновидений, – улыбнувшись ему, промолвила тетя Мим.

      Даже когда дверь за бароном закрылась, улыбка не исчезла с ее лица.

      – Он мне нравится, – заявила она.

      Мэри закатила глаза.

      – Вы только что познакомились с ним, тетя Мим.

      – Он этого не знает. Красивый дьявол. Истерзанная душа.

      – Мне он тоже нравится, – высоким голосом вставил Оливер.

      Еще бы. У Оливера была фатальная слабость к красивым мужчинам. Богатый отец вышвырнул его из дома, застав Оливера в объятиях элегантного французского шеф-повара, служившего в их доме. Француз по-прежнему работал у отца Оливера, потому что не мог же мистер Палмер отказаться от знаменитого террина из гусиной печенки! Зато Оливер, младший из шести сыновей, вернуться домой уже не мог.

      Если бы он не был осторожен, то кончил бы как бедный мистер Уайльд [1]. Мэри этого допустить не могла и стала относиться к Оливеру как к своему младшему брату. Он был куда приветливее и преданнее Альберта и заслуживал счастья, где бы он его ни нашел.

      Мэри притворилась, что зевает и потягивается.

      – Я так устала! – вымолвила она. – Уверена, что засну, как только моя голова коснется подушки. Пойдем, Оливер, будь хорошим братом и проводи меня по коридору.

      – Да, миссис Ивенсон. То есть я хотел сказать, Мэри.

      Тетя Мим усмехнулась.

      – Бедный мальчик. Иногда вещи совсем не таковы, какими кажутся, не так ли? Лучше привыкнуть к этому.

      Глава 6

      Пятница, 10 июня 1904 года

      Мэри притворялась немой. Немее немой. Она не стала возражать, когда доктор Бауэр отпустил медсестру, и сделала вид, что не замечает, когда его пальцы соскользнули со стетоскопа и задержались на ее левой груди на несколько секунд дольше, чем это было необходимо. Она сосредоточилась на том, чтобы широко распахивать глаза, но при этом ничего не замечать, и заставляла себя краснеть.

      Это было одним из ее редких умений – Мэри училась краснеть вместе с другими девочками в Академии для молодых леди мисс Эмброуз, пока Альберт

1

Знаменитый английский писатель, поэт и философ. Осужденный за гомосексуальные связи на два года тюрьмы и исправительные работы, позднее он уехал о Францию, где жил в нищете и забвении под другим именем. – Здесь и далее примеч. пер.