Грехи негодяя. Анна Рэндол

протянула женщине пенс, но та покачала головой:

      – Нет, мисс Свифт. Ведь вы столько для нас сделали…

      – Прошу вас, возьмите, – настаивала Оливия. В конце концов, как выяснилось, она возродила город только для того, чтобы его снова постиг крах.

      После минутного колебания другая женщина взяла монету и спрятала ее в карман.

      – А тот член парламента согласился поддержать вашу идею? Ну, относительно отдельных помещений в тюрьме для детей…

      – Он сказал, что подумает, – ответила Оливия. Миссис Уилкерсон была одной из двух женщин в городе, у которых сыновей отобрала Британская пенитенциарная система, поэтому она самым внимательным образом следила за попытками мисс Свифт исправить ужасную несправедливость.

      – А ваши задушевные друзья придут на праздник?

      У Оливии не повернулся бы язык назвать представителей Общества борьбы за гуманное отношение к детям-преступникам своими «задушевными друзьями». В общество входили два барристера, квакер, ушедший на покой викарий и горстка озабоченных этой проблемой женщин. Хотя она готова была назвать их не только друзьями, но и родственниками – кем угодно! – если им удастся продвинуться со своими реформами.

      – Я уведомила их, что они приглашены.

      Возможно, некоторые из них и придут. Эти люди относились к восстановлению фабрики как к масштабному эксперименту, который в случае удачи поможет удержать деревенскую молодежь от попадания в лондонские трущобы.

      Миссис Уилкерсон дала по кружке сидра двум мужчинам, которые остановились у стола, чтобы промочить горло. Оба работали на фабрике, но Оливия уже давно установила выходной день для рабочих, и сегодня ей это было на руку.

      К столу подошел Колин. У него на плече сидела его маленькая сестренка. Девочка указала пальчиком на кружки:

      – И мне!

      Колин опустил малышку на землю.

      – Присмотришь за ней минутку, тетя Люси? Соревнования вот-вот начнутся.

      – Соревнования? – удивилась Оливия.

      Колин поправил очки и кивнул:

      – Да, катание сыра.

      Оливия в растерянности заморгала. Вероятно, она что-то неправильно расслышала.

      Миссис Уилкерсон плеснула какого-то напитка в чашку и дала хнычущей племяннице. После чего ответила:

      – Вы должны были видеть нечто подобное раньше, еще в детстве.

      Оливия никогда в детстве не ходила на праздники, но не стала говорить об этом. Слава Богу, они забыли, как она когда-то заявила, что «только грязным дворняжкам интересны городские праздники». Ей тогда было семь. Отец рассмеялся и погладил ее по головке.

      К столу подошел мужчина с женой. Им тоже хотелось сидра.

      Миссис Уилкерсон отмахнулась от Колина.

      – Не думаю, что я сумею уследить за твоей сестрой. Где мама?

      Колин осмотрелся.

      – Помогает построить детей, участвующих в хоре.

      – Я могу присмотреть за девочкой, – вызвалась Оливия.

      Все уставились на нее с явным недоумением.

      – Разве вы не заняты организацией праздника?

      Но