Любовь всемогущая. Донна Грант

ни сил, ни желания бороться.

      За мгновение до того как погрузиться в нее с головой, она услышала шепот Брока:

      – Почему ты бросила меня?

      Это было так неожиданно, что она не поверила собственным ушам. Уж не ослышалась ли она? Но нет… Соня готова была поклясться, что он сказал именно так.

      Брок молча смотрел, как Соня вновь погрузилась в сон. Не будь он уверен, что она уже не слышит его, он бы никогда не решился спросить ее об этом. Вопрос вырвался сам собой – еще до того как он успел о нем пожалеть.

      Убедившись, что Соня пришла в себя, заглянув в ее янтарные глаза, Брок вдруг почувствовал, как много ему нужно ей сказать. Первое, что он заметил, когда она открыла глаза, была боль. Это было странно, а потом на смену боли вдруг пришел страх, и это было так неожиданно, что Брок растерялся.

      Соня явно пребывала в панике. Но почему? Что произошло? И самое главное, что не давало ему покоя, – почему Соня не исцелилась?

      Поставив на стол пустую чашку, Брок взял чистую тряпку, которую предусмотрительно оставила Джин, смочил ее водой, тщательно отжал и обтер ею покрытое испариной лицо Сони.

      Брок был Воином. Его не пугала кровь. Он привык сражаться, привык убивать всех, кто имел глупость оказаться на его пути. Но сейчас он растерялся. Он не знал, что делать. Брок не понимал, что заставило Соню бежать из замка Маклауд, а как он мог сражаться с тем, чего не знал?

      Никогда еще он с такой отчетливостью не ощущал собственное бессилие. И это сводило Брока с ума.

      Ему невольно вспомнился их давний разговор с Хейденом. Это случилось, когда Айла, возлюбленная Хейдена, оказалась на грани смерти. Тогда, слушая Хейдена, он решил, что друг бредит, но сейчас Брок чувствовал то же самое.

      И вот теперь уже не Айла, а Соня отчаянно сражается со смертью, и жизнь едва теплится в ней, словно слабое пламя свечи, готовое вот-вот погаснуть. Слушая слабые удары ее сердца, Брок с ужасом понимал, что судьба явно не на стороне Сони. Чтобы выжить, она должна захотеть этого, должна сражаться с болезнью и одолеть ее, а Соня, похоже, утратила всякое желание жить.

      Час за часом Брок обтирал влажной тряпкой мокрые от испарины лицо и шею Сони. Снова и снова он удерживал ее за плечи, когда та пыталась сорваться с постели, звала погибшую сестру, а потом падала на подушки, что-то невнятно бормоча.

      Шли часы, а он все так же оставался возле нее, ни на мгновение не отрывая от нее глаз.

      Когда небо над горизонтом стало едва заметно светлеть, жар, все это время мучивший Соню, вдруг резко спал. Брок почувствовал неимоверное облегчение. Он с нетерпением ждал, когда Соня снова откроет глаза… Ждал, когда она наконец придет в себя, узнает его, расскажет, что произошло.

      Но вместо этого Соня лежала на постели неподвижно, как труп. С губ ее за все это время не сорвалось ни звука.

      И Брок, бессмертный Воин, проживший на свете больше трех сотен лет, был не в силах ей помочь.

      Впервые за все эти годы он вдруг остро почувствовал собственную беспомощность.

      Знай он, что это поможет,