Йоха. Ирина Щеглова

и чаю, – Иван повернулся к шкафчику, достал две чашки, поставил на стол заварник. Кофе в это время закипел и рванул через край. Хозяин ловко подхватил турку, отставил ее в сторону. Потом взял свою чашку и плеснул в нее ароматную черную жижу. И Йохе тоже захотелось сделать глоток такого вот не суррогатного кофе.

      – Налить?

      – Давай.

      В Йохиной чашке плеснулось пенное раскаленное озеро и он, приняв его обеими руками, опустил нос в пары, исходящие от свежеприготовленного кофе, глотнул, вкус оказался хуже запаха, но в голове сразу просветлело.

      – Сигарету бы..? – попросил Йоха.

      – Кури, – Иван бросил на стол пачку каких-то иностранных сигарет. Йоха покрутил ее перед глазами:

      – Джи, не джи.… Никогда таких не курил. – Взял одну, Иван чиркнул зажигалкой, Йоха с наслаждением затянулся. Затяжка опять вызвала приступ тошноты, но Йоха хлебнул кофе, и та отступила. Иван сел напротив со своей чашкой, правда курить не стал. Пил кофе, молча, внимательно рассматривал протрезвевшего Йоху. Тот немного смутился, затушил ненужную сигарету, допил кофе, поставил чашку, поерзал на стуле, не поднимая глаз.

      – Машинка отключилась, пойду прополощу, – сказал Йоха, поднимаясь. Иван кивнул. Йоха ушел в ванную, долго мучился с тяжелыми тряпками. В конце концов, все отжал и, высунувшись в коридор, спросил:

      – Куда повесить-то?

      Иван поднялся со стула и ушел в другую комнату, вернулся с плечиками, и они вдвоем развесили мокрую одежду на темном балконе. Вернулись в кухню. Освоившийся Йоха налил себе чаю, присел на табурет, потащил сигарету из пачки, Иван пододвинул ему зажигалку. Некоторое время помолчали.

      – Голова болит? – спросил Иван. Йоха встрепенулся:

      – Нет, вроде…

      – Дома волнуются?

      – Не знаю.

      – Позвони, телефон есть?

      – Есть. Сейчас позвоню. А у тебя есть?

      – В коридоре на полке.

      – А времени сколько? Перебужу всех…

      – Если спят…

      – Ладно, пойду, позвоню. – Йоха поднялся, пошел в коридор, отыскал аппарат, долго слушал после набора длинные гудки, потом нудно бормотал матери, что он, дескать, у друга и на работу пойдет, и чтоб не волновались.… На том конце провода сонно ругались, потом воспитывали, потом это надоело обоим. Облегченно вздохнув, Йоха положил трубку и вернулся в кухню. Смущенно потоптался под насмешливым взглядом Ивана:

      – На работу надо, с утра…

      – Надо, так надо. Пару часов можешь поспать еще, – сказал Иван, – пойдем, выдам тебе подушку и плед.

      Йоха быстро отрубился в чужой квартире, в сумерках пробуждающегося утра нового дня.

      Проснулся он незадолго до обеда, оттого, что солнце ласково теребило его лохматую голову. Йоха попытался спрятаться от него под плед, но там было душно, и Йохе пришлось встать с приютившего его дивана. Первым делом он пошлепал на балкон и снял с веревки свою злополучную одежду, изрядно задубевшую от воды, порошка и грязи. Натянул негнущиеся джинсы,