Дорога домой. Галина Гончарова

человек был очень верующим и просил у Бога денег. Много просил, долго, ему друзья подсказывали способы разбогатеть, а он ни с места. Только и разговоров, что «Бог даст мне денег!». Просил, просил, умер чуть ли не в нищете, встречается с Богом – и ну ему выдавать претензии. И такой ты, и сякой, я же просил… Бог слушал его, слушал – и говорит: «Мужик, ты б хоть билет лотерейный купил?»

      Все рассмеялись. Я покраснела.

      – Так-то. Не тащи за уши тех, кто не хочет идти сам. Кто не пробивает головой стены. Кто не дерется за свое счастье. Или долго ты здесь не протянешь. Усекла?

      – Я не дам ей пропасть, – пообещал Тёрн, обнимая меня за плечи.

      Я уткнулась ему в плечо.

      Как же хорошо, когда рядом есть близкий человек…

      – Вот и ладненько. Пригляди за ней, сынок.

      – Обязательно пригляжу.

      – И на свадьбу пригласить не забудь, – баба Вера хитро улыбнулась.

      – Приглашаю. – Тёрн изобразил придворный полупоклон, не выпуская меня из рук. Получилось чуть комично, но зато очень трогательно.

      – Буду, всенепременно. Всего вам хорошего. Ну, присядем на дорожку?

      Мы присели на краешки стульев, столов и чемоданов.

      – Если что – звони, – напутствовала меня баба Вера. – А через две недели жду обратно. Надеюсь, ты скоро восстановишься.

      Я тоже на это надеялась. И чувствовала, как по капле, по искорке, прибывают мои силы. Медленно – но верно. Здесь хорошая среда для восстановления. Здоровому магу – тяжело. А для больного жиденький бульончик в самый раз.

      Автобус (советских времен желтая гармошка) произвел на элваров потрясающее впечатление. Телохранители приготовились драться, Тёрн зажал нос, мы впятером расчихались.

      – Это – что?! – прошипел Керрон.

      – Автобус, – ухмыльнулась я сквозь отчаянное чихание. – Нам – внутрь!

      И кое-как впихнула всю компанию в утробу чудовища. Хорошо хоть народу никого.

      Не прошло и пяти минут, как все распределились по салону.

      Чем пахнут деревенские автобусы?

      Соляркой. Перегаром. Козлом. Старыми носками. И все это превышало любую допустимую концентрацию. Для неподготовленного человека (не ездившего в том же автобусе в час пик) – сравнимо с воздействием БОВ (то есть боевого отравляющего вещества).

      Элвары настежь открыли все окна (и плевать, что половина из них забита гвоздями, содрогаясь от кашля, телохранители такую мелочь даже и не заметили) и высунули головы наружу. Через пять минут в салон влетела разозленная кондукторша.

      – Вы… и…!!! Вы… что… делаете, а?! – нежная нимфа автотранспорта щедро пересыпала свою речь матюгами.

      – Дышим, – попыталась улыбнуться я. Березка взирала с плохо скрытым злорадством.

      – А кто…. вам… разрешил…?!

      – А что – есть запрет на открытие окон? – парировала я.

      – Так забито же!!!

      – И что? Не заметили!

      Нимфа завелась минут на пятнадцать, после чего я просто достала из кармана две тысячи рублей.

      – Сдачи не надо. Хорошо?

      Выражение лица тетки изменилось