Проклятый. Анна Мистунина

госпожа? – спросил он.

      – Он схватил меня! Он… Он хотел надругаться надо мной. Но я вырвалась, и выскочила в переднюю, и увидела…

      – Что же вы увидели, госпожа?

      – Что там все мертвы, – прошептала она. – И я убежала… Не помню, как…

      Лаита разрыдалась, упав на плечо тети. Баронесса подняла на стражников гневный взгляд.

      – Чего вы ждете?! – закричала она. – Измена! Император убит! Почему вы еще не схватили убийцу?

      Стражники бросились к двери, но Баргат жестом остановил их.

      – Двое слуг и четверо стражников, – сказал он. – И брат-принц справился с ними один?

      Губы Кара невольно сложились в подобие улыбки. Кому, как не Баргату знать, что брат-принц не справится и с одним, даже самым неумелым, стражником!

      Речь баронессы утратила придворное благозвучие:

      – Хватит нести чушь! Вы видели сами! Они убиты не мечом! Это колдовство!

      – Колдовство, – дружно выдохнули стражники. Охранные знаки теперь делали все.

      – Да, колдовство! – звеняще крикнула баронесса. – Не мне вам объяснять, чья кровь в его жилах! И если вы… Если вы дадите ему сбежать…

      Она втянула воздух и закончила с угрозой:

      – Если он сбежит, я скажу Верховному жрецу, что вы нарочно его упустили. Что вы причастны к измене!

      Баргат как будто хотел возразить. Смолчал. Его плечи опустились, лицо окаменело.

      – Поднимайте всех, – сказал он стражникам. – Обыскать дворец. Утроить стражу на воротах, никого не выпускать. Найдите брата-принца.

      – Имейте в виду, – добавила баронесса, – наследник тоже в опасности.

      – Тройную стражу к покоям наследника, – согласился Баргат. – Четверых пришлите сюда, охранять тело. И, баронесса, нужно послать в храм, за жрецом.

      – Я распоряжусь, – величественно сказала та. – Идем, Лаита.

      Вслед за женщинами вышли стражники, в спальне остался один Баргат. Приблизившись к смертному ложу императора, он склонил голову и молчал.

      Молчал и Кар – застывший комок боли, ужаса и ненависти. Человек у кровати был ему другом. Еще вчера, еще час назад… Но сейчас Кар видел палача, готового обречь на смерть. Поверившего гнусной клевете.

      Надежды не осталось. Скоро придут стражники, явится жрец. В комнату набьются придворные, зажгут новые свечи. Кара найдут. Его ждет казнь, но сначала – сначала то, что хуже казни. Неверие и мука в глазах принца Эриана. И чем видеть это – не лучше ли вонзить кинжал в собственное сердце? «Мой принц. Мой брат», – подумал Кар, и рука неслышно легла на рукоять. Только так, убив себя на глазах Баргата, можно разрушить планы жреца. Баргат поймет. А если не он, то поймет принц.

      Кар беззвучно извлек кинжал из ножен. Боевой, прервавший жизнь императора, подошел бы лучше, но сгодится и этот. Он должен нанести лишь один, смертельный удар. Второго ему сделать не дадут.

      Страх исчез. Кар уверенно сжал рукоять оружия.

      – Прости меня, повелитель, – нарушил тишину Баргат. – Знаю, какова