Проклятый. Анна Мистунина

Место, от века предназначенное другому. Точнее, другой.

      – Почему ты не пришел на церемонию? – спросил Эриан как будто бы с обидой.

      – Я был на церемонии, – отозвался Кар. – Стоял во вторых рядах. И все видел… Видел даже, как ты зевал.

      Принц мимолетно улыбнулся, но тут же печаль вернулась на лицо.

      – На пиру не был.

      – Нет.

      – Мне тебя не хватало.

      – Знаю. Прости.

      – Почему ты их боишься? – спросил Эриан резко.

      – Я не боюсь. Но сидеть там под их взглядами… Как будто все смотрят на меня и думают: «Что же с тобой делать?» Надоело.

      – А я был один, – горько сказал принц. – Все эти преданные вассалы… Смотрели на меня, как на кусок мяса. Так, словно болезнь отца – не легкое недомогание, а почитай, что смерть. И знай представляли мне своих дочерей. А глаза голодные…

      – У вассалов? Или у дочерей?

      – У всех! О Боже, Кар, ты единственный, кто ничего не хочет от меня!

      – Ничего, – тихо откликнулся Кар. Движимый всплеском горячей преданности, добавил: – Прости, что оставил тебя одного. Прости, Эри.

      – Ты не виноват, – отмахнулся принц. – Тебе тоже несладко. Его святость изволил осведомиться о твоем здоровье. Он, похоже, не знал, как принимать твое отсутствие.

      – Ну, он не сможет выдать меня за тебя замуж, – усмехнулся Кар. – А изгнать, заменив подходящей девицей…

      – Пусть попробует! – глаза принца гневно заблестели. – Пусть попробует!

      – Вот я и говорю. Но ты же не только из-за этого злишься?

      – Нет.

      – Так в чем же дело?

      – Я думал… – Эриан замолчал, глядя в небо. Кар ждал. Наконец принц повернул голову, встретившись с ним глазами. – Понимаешь, я сегодня смотрел на них. Герцоги, графы, бароны… Стая волков. Жрецы снуют между ними, ловят каждое слово… Все их боятся, и не любят, и делают вид, что почитают. Отец – он всегда посередине, всегда между. Находит, как угодить и тем, и другим. А себе – себе он ничего не оставляет. У него нет жизни, Кар! Он никому не доверяет, всех использует… Его тоже все используют, и никто не любит…

      – Мать любит, – Кар сказал это так тихо, что сам едва расслышал свой голос.

      – Я знаю… Но он и ей до конца не верит. Кар, если бы у тебя была сестра, я бы на ней женился.

      – Что?! – Кар сел, пораженный услышанным. Пытаясь обратить все в шутку, произнес: – Ну, если б она удалась в мать…

      – Нет. Такая, как ты.

      Кар снова усмехнулся, и усмешка вышла горькая.

      – Из племени колдунов?

      – Да! И пусть они все подавятся! Кар, ты не бросишь меня? Если отец и правда умрет… Кар, ты единственный, кому я верю! Я не смогу, как отец….

      Принц замолчал резко, будто его схватили за горло. Казалось, он сейчас заплачет – невероятно, если помнить, что будущий император не плакал с полутора лет, со дня смерти матери.

      Отчетливо,