Искупление. Анна Мистунина

помотала головой.

      – Не получилось. Жрецы, чтоб им совсем запаршиветь! Они убили восьмерых учеников, сожгли. Аресия тоже собирались, только не успели. Сперва вышел этот эдикт, что мы все теперь подданные, а потом жрецы про все забыли из-за Нашествия, а Аресий сбежал с одним учеником. С Ургатом. Сперва они прятались, боялись, потом начали все снова. Нашли меня – вовремя, кстати, я бы сейчас с тут тобой не болтала. А через год Тинкала.

      – Школа колдунов, – повторила Тагрия. – Жрецы этого не допустят, ни за что. Хоть вы и подданные, а за колдовство все равно будут казнить. Так мне объяснил жрец.

      – А ты думаешь, мы просто так от них прячемся?

      Исара поднялась, ушла под деревья, где были в кучу свалены вещи. Вернулась с пузатой серебряной фляжкой тонкой работы – хранить в такой что-либо, кроме самого лучшего вина, было бы настоящим преступлением. Свернувшись клубком на покрывале, Исара с удовольствием глотнула из горлышка. Сказала со вздохом:

      – Да и пес с ними, жрецами, все равно нет никакой школы. Остались только мы двое. Ну, может, еще ты…

      Согласиться Тагрия не могла никак, потому спросила о другом:

      – А что с ним случилось, с вашим учителем? Жрецы?

      – Если бы, – скривилась Исара. – Охранники одного купца.

      – Значит, вы занимались магией и попутно разбоем, да?

      – Ну да, – пожала плечами Исара.

      – Тогда понятно. Какая разница, сожгут вас за колдовство или повесят за разбой?

      – Никакой, само собой. Хочешь?

      Подумав, Тагрия взяла предложенную флягу. Вино оказалось сладким и очень густым, оно перекатывалось во рту, как медовый шарик. Исара вдруг хитро улыбнулась – было немного странно видеть, как быстро меняется ее настроение.

      – Я тут кое-что придумала, – почти шепотом сказала она. – Ты мне поможешь, если… Молчи пока!

      Она забрала фляжку и принялась пить маленькими глотками, то хмурясь, то улыбаясь своим мыслям. Подошел Тинкал, постоял, разглядывая заснувшего Бетарана. Хмыкнул.

      – Ты, колдунья. Если кто будет близко, почуешь?

      Тагрия подняла голову.

      – Кого ты боишься? Жрецов или настоящих колдунов?

      Было слышно, как он злобно втянул воздух.

      – Не твое дело, чего я боюсь. Мне надо знать, кто есть близко, и ты мне в этом поможешь. А нет, я перережу этому твоему полудохлику глотку, а тебя… поняла, да?

      От его первоначальной вежливости не осталось и следа. Тагрия кивнула, гадая, чем же она так разозлила главаря разбойников. Исара молчала.

      – Мои люди сторожат всю ночь, – продолжил Тинкал. – Их дело – мечи, а всякие странности по нашей части. Я караулю первым, потом разбужу Исару, а она – тебя. И не выдумывай ничего, мои люди за тобой присмотрят.

      Он развернулся и ушел. Исара посмотрела вслед.

      – Он не просто так бесится. Что-то близко, дерьмовое что-то. Тинкал чувствует, и я, а где, понять не можем. А ты? Чувствуешь что-нибудь?

      – Над каждой деревней остатки заклятия, люди будто вымерли, на дорогах пусто, а меня грозят убить два полумага