Окаянная сила. Далия Трускиновская

скрылась в испытанное место – под лестницу. Алексаша вбежал, заложил дверь засовом и в два шага оказался на кухне.

      – Пресвятая Богородица! – только и воскликнул он.

      – Тише…

      – За доктором Лаврентием бежать?

      – Поздно.

      – Это… что же?.. – до парня только-только стало доходить жуткое. – Это для государя зелье припасли?

      – Молчи, Алексаша. Молчи. Боже тебя упаси шум поднимать! От тела избавиться нужно.

      – Да как же? Да всех же нужно на ноги поднять! Может, тот злодей недалеко ушел!

      – Да молчи же ты! – прошипел Голицын. – Нельзя шум подымать! Помнишь, как в прошлом году о сю же пору было? Как наши немцы уразумели, что государя отравить пытались, – так первый Франчишка Лефорт лыжи навострил, кони день и ночь стояли наготове. Вся Слобода полагала убираться из Москвы поскорее, да и сам я с минуты на минуту беды ждал. Вот те крест, Алексаша, – не стал бы государевых похорон дожидаться! Если сейчас немцы пронюхают, что Петру Алексеичу опять зелья в питье подлили, – уж точно с места снимутся. Позору-то будет! И шведский, и голландский резидент сразу своим государям отпишут – с Москвой-де не связывайтесь, там царей травят. Понял? А нам с ними жить… Так что молчи, Христа ради. Не удалось тому блядину сыну, промахнулся – и ладно. Молчи, понял? Известно, куда ниточка тянется. Мы до них еще доберемся…

      Алексаша кивнул: куда ж еще та ниточка протянуться могла, как не в Новодевичий монастырь, в келейку к государевой сестрице!

      – Бухвостова с Ворониным и Луку Хабарова сыскать надо, – предложил он. – Эти – надежные. Пусть возьмут тело, донесут до Яузы и – того… в навигацию…

      – Разумно, – одобрил Голицын. – До утра сего кавалера не хватятся, а пока из Яузы выловят – времечко пройдет. А может статься, и не выловят вовсе – коли Лука исхитрится…

      – Исхитрится, – пообещал Алексаша.

      Голицын достал кошелек, вынул, не глядя, денег, протянул:

      – И напоить всех троих до изумления!

      – Постой, Борис Алексеич! – Алексаша удержал собравшегося было идти князя. – Ежели я за молодцами побегу, то тебе – удержать государя надобно, чтобы раньше времени сюда не пожаловал. Не вышло бы беды! Нужно этот дом запереть!

      – Легко сказать… Где ж мы ключ-то от замка возьмем? Не к Монсу же за ним бежать! Вот что, Алексаша. Тело нам самим вынести придется. И донести до кустов. Зажги свету, сколько можешь, чтобы мы тут с этим телом все вверх дном не перевернули.

      Алексаша зажег на кухне лампадку, вышел, высоко ее держа, в сенцы. Тут-то и увидел под лестницей лицо.

      – Борис Алексеич, сюда! Здесь баба! – почему-то шепотом позвал он, становясь между Аленкой и дверью.

      – Баба?! – изумился Голицын. – Не было ж никого!

      – Сам не пойму, откуда взялась! А ну, вылезай добром, пока силком оттуда не вынули!

      Аленка выбралась из-под лестницы и была схвачена