Душевные омуты. Возвращение к жизни после тяжелых потрясений. Джеймс Холлис

напоминанием о каждом нашем неблаговидном поступке, эгоизме, нарциссизме и трусости. И все мы знаем мудрые слова римского поэта Теренция: «Ego sum humanum. Nihil a me humanum alenium»[25]. Но та огромная черная птица по-прежнему сидит на том же месте и каркает невпопад всякий раз, когда мы надеемся отпраздновать свою свободу, освободившись от оков прошлого. Ее карканье отравляет этот миг торжества, и все опять ползет обратно в прошлое, попутно вызывая тот же стыд.

      В дальнейшем нам было бы полезно иметь в виду несколько значений понятия вины, ибо одно общее понятие может включать в себя и множество разных переживаний, и множество отдельных понятий. А значит, мы должны быть достаточно внимательны, чтобы различать:

      1) реальную вину как форму ответственности;

      2) вину как мнимую защиту от страха;

      3) экзистенциальную вину.

      Реальная вина как ответственность

      Хотя система правосудия любого государства признает возможность уменьшения степени вины, например, для психически неполноценного человека или человека, не достигшего определенного возраста, вряд ли хотя бы один читатель этой книги полностью подходит под эти категории. Если задача индивидуации заключается в расширении сознания, никто из нас не может позволить себе легкомысленно ощущать душевный комфорт невиновности. Никто не может осознанно провозгласить свою невиновность: ни на индивидуальном, ни на коллективном уровне, как это прекрасно показал Альбер Камю в своем романе «Падение». Каждый из нас независимо от степени своего соучастия является одной из составляющих сообщества, которое изобрело Холокост, проповедует расизм, имеет предубеждение против определенного пола, возраста и испытывает ненависть к людям.

      Таким образом, закономерное развитие личности включает признание соответствующей вины, т. е. принятие на себя ответственности за последствия своего выбора, каким бы бессознательным в свое время он ни был.

      Суть греческой трагедии заключается в признании сил, существующих в обществе или внутри отдельной личности, которые подводят человека к необходимости выбора, способного причинить страдание другим людям. В большинстве трагедий хор, выражающий не только взгляды автора, но и коллективную мудрость, определяет суть воздействия судьбы на жизнь героя – предоставленные ему возможности и нанесенные душевные раны. В результате того, что древние греки называли hamartia (часто это слово переводится как «трагическая ошибка», но я предпочитаю другой перевод – «больное воображение»), человек совершает выбор, последствия которого нельзя предвидеть. Через страдания он затем может прийти к искуплению вины, признав ее, понеся наказание и восстановив правильное отношение к богам.

      В своей книге «Перевал в середине пути» я писал, что «больное воображение» неизбежно сопутствует детским переживаниям, а в среднем возрасте зачастую приводит человека к столкновению с последствиями многочисленных ошибок, совершенных при выборе. Две небольшие иллюстрации помогут

25

Я – человек, и ничто человеческое мне не чуждо (лат.). Теренций Публий (195–159 до н. э.), римский поэт и драматург. – Примеч. пер.