Таинственное наследство (сборник). Понсон дю Террайль

должны были приближаться друг к другу и стрелять по желанию.

      Офицер стрелял первый и сделал промах, тогда Андреа продолжал наступать на него.

      – Стреляйте же! – кричали ему секунданты.

      – Нет, еще не время, – ответил виконт и подошел так близко к своему противнику, что пистолет коснулся его груди.

      Офицер не пошевелился и стоял самым спокойным образом.

      Другого бы подобная смелость обезоружила, но негодяй не признавал жалости.

      – По правде, – сказал он, улыбаясь, – вы еще так молоды, что для вашей матери будет большим горем узнать о вашей смерти.

      И при этих словах он выстрелил.

      – Презренный, – прошептал с отвращением Арман.

      – Это еще не все, – продолжала Марта, вздохнув. – Андреа был игрок, по счастью, ему так везло, что он несколько месяцев подряд выигрывал громадные суммы… Наш дом превратился в игорный, где разорилось множество молодых людей из лучших миланских фамилий. Но наконец и его счастье отвернулось от него.

      Однажды ночью, когда они играли в садовой беседке, Андреа проиграл громадные суммы. Все уже разъехались, и виконт играл только вдвоем с бароном Сполетти, который и был его счастливым партнером этой ночи.

      Андреа был бледен и взволнован, и его бледность увеличивалась по мере того, как его банковые билеты переходили на сторону барона.

      Сполетти играл совершенно хладнокровно, как вообще все люди, которые верят в свое счастье. Около него лежал портфель, туго набитый банковыми билетами, и он отвечал на все суммы, какие только ни назначал Андреа.

      Наконец дело дошло до последнего билета в тысячу франков, и он был проигран.

      Тогда Андреа дошел до того, что предложил Сполетти играть в долг.

      – У меня, – сказал он, – нет здесь больше денег, но мой отец имеет триста тысяч ливров годового дохода.

      Я ставлю на слово сто тысяч экю.

      Барон подумал и согласился.

      – Хорошо, – ответил он, – я принимаю ваши сто тысяч экю, – на пять пуан.

      Андреа был бледен и заметно взволнован; он лихорадочно стасовал карты и принял предложенное условие.

      Ужасно было видеть эту партию и этих игроков, из которых для одного проигрыш составлял полное разорение, а для другого только потерю того, что им было выиграно.

      Барон был спокоен и играл с полной уверенностью в своем счастье.

      В две сдачи Андреа записал четыре очка и сразу оживился, но радость его была непродолжительна, в следующую сдачу он проиграл, затем еще раз, и барон, в свою очередь, записал четыре очка.

      Партнеры переглянулись.

      – Я откладываю партию, – сказал Андреа. Барон колебался.

      – Нет, – наконец ответил он, – к чему? И он сдал и открыл карту.

      – Король, я выиграл, – добавил Сполетти, – вы мне должны сто тысяч экю.

      – Я их удваиваю, – пробормотал Андреа задыхающимся голосом.

      Но барон холодно встал.

      – Мой дорогой, – сказал он, – у меня принцип – не играть более одной игры на слово. Уже – светло, и я смертельно хочу спать. Прощайте.

      Несколько