Грезы Маруфа-башмачника. Шахразада

и строгость. – Открой глаза!

      И она повиновалась. О, каким взглядом она окинула юношу! Гордость всех женщин мира смотрела на юношу с нескрываемым гневом.

      – Мне нельзя приказывать, помни это!

      Потом ее глаза расширились, и она произнесла, задыхаясь:

      – О-о-ох!

      Глядя на нее, он нежно усмехнулся.

      – Разве я не привлекателен на твой взгляд, моя волшебница?

      И он встал во весь рост, давая ей возможность рассмотреть себя как следует, даря ей возможность чуть привыкнуть к их общей наготе.

      Она же просто не могла оторвать взгляд от его тела. Он был намного выше ее и прекрасно сложен: ноги длинные, икры и бедра крепкие и красиво очерченные, узкая талия, переходившая в широкую грудь и еще более широкие загорелые плечи, руки длинные и мускулистые. Лишь пальцы выдавали, сколь тяжко он трудится, – длинные, чуть узловатые, они казались более чем крупными даже для его сложения. Его тело было загорелым и гладким; и теперь, когда она глядела на него, ее снова переполняло желание ласкать его… Непонятно откуда, но она знала, какими сладкими бывают прикосновения к любимому. Девушка осторожно отводила взгляд от его стержня страсти. Однако теперь ее взгляд скользнул вниз, и, когда она отважилась сделать это, краска смущения разлилась по ее щекам. К ее удивлению, тот страшный зверь, перед которым она испытывала смущение, оказался всего лишь нежным созданием, маленьким и мягким, угнездившимся на своем ложе, покрытом темными волосами. И снова он угадал ее мысли.

      – О, как же он изменится, моя греза, едва лишь я возжелаю тебя!

      – Но ведь ты же сказал, что хочешь меня! – упрекнула она его.

      – Я действительно хочу тебя, о мой цветок, но хотеть и желать – это столь различные чувства. Я хочу тебя разумом и сердцем, а желание исходит из моего тела.

      Он вытянулся на ложе рядом с ней.

      – Сегодня у меня еще не было времени для желания.

      Протянув руки, он привлек ее к себе.

      – Я просто мечтал, жаждал этого мига, моя колдунья.

      «Почему он называет меня колдуньей? Неужели он все узнал обо мне?» Но мысль, воистину паническая, исчезла столь же быстро, сколь и появилась. Ибо от сладости его прикосновений голова кружилась, и думам уже не было места в закручивающемся все туже водовороте страсти.

      Его губы нашли ее рот. Он завладел им и пробовал вкус до тех пор, пока она, охваченная сильной дрожью, не отдалась его вспыхнувшей страсти.

      Она не ожидала, что рот мужчины может быть такими нежным. Он мягко приказал ей разомкнуть губы, и она повиновалась, пропуская внутрь его бархатистый язык. Он ласкал ее язык, и неожиданно она почувствовала, что внутри у нее начинает полыхать пламя. Она откинула голову назад и несколько раз вдохнула, чтобы унять головокружение, но он только засмеялся и снова завладел ее губами в горячем поцелуе. Наконец, ненадолго насытившись этими обольстительно сладкими губами, он проложил обжигающим ртом тропинку вниз. Его пальцы гладили ее стройную шею. Запечатлев жаркий поцелуй на ее ушке, он прошептал:

      – Ты