Неизвестный Кожедуб. Служу Родине!. Иван Никитович Кожедуб

что бы ты сказал, папаша, если бы я поступил учиться в аэроклуб?

      Отец даже руками замахал:

      – Чего тебе летать! Кончишь техникум – хватит с тебя. Еще что выдумал! И так здоровья у тебя мало.

      Отец почему-то считал, что у меня слабое здоровье.

      Тогда на этом наш разговор и закончился.

      Обычно я вставал раньше всех, тихонько завтракал, чтобы никого не разбудить, и уходил.

      Раз утром отец окликнул меня, пристально посмотрел мне в глаза и строго спросил:

      – Чем занят, где пропадаешь?

      Я врать не стал:

      – Учусь летать, папаша.

      Сначала отец растерялся, а потом рассердился:

      – А, вот к чему ты недавно вел разговор!.. За журавлем в небе погнался, неслух?

      Переубеждать отца и ссориться с ним я не хотел. Отмолчался. К тому же спешил на аэродром.

      Отец скоро примирился с моими занятиями в аэроклубе, но просил беречься. Я был очень рад, что теперь мне нечего от него таиться.

      17. Грозный Кальков

      Занятия на аэродроме становились все интереснее. Вечерами Кальков проводил методический разбор каждого вылета. И доставалось же нам от грозного инструктора!

      Во время одного из первых полетов я загляделся на землю. Солнце стояло низко и било в окна домов. Город словно пылал.

      Вдруг машину качнуло. Я спохватился, но поздно: инструктор отобрал у меня управление.

      На разборе он говорил с нами о поведении летчика в воздухе и, обращаясь ко мне, сказал:

      – Знайте: в летном деле многое зависит от распределения внимания. Рассеянность недопустима. В воздухе надо уметь все видеть одновременно, ничего не упускать, действовать в долю секунды.

      Эти слова я запомнил навсегда.

      Через несколько дней, идя на посадку, я по неопытности слишком низко выбрал самолет из угла планирования. Кальков опять отобрал у меня управление:

      – Пора не допускать таких ошибок. Будете определять высоту на крыше ангара.

      Это значило, что я на время отстранен от полетов.

      И пока ребята летали, я полдня просидел на крыше ангара, глядя на землю с шестиметровой высоты. Занятие не из приятных…

      Кальков требовал от нас исключительной четкости и грамотности действий в полете. За малейшее нарушение правил полета он в наказание посылал нас «определять высоту» на крыше ангара и несколько дней не допускал к самолету. На похвалу он был скуп. Но все же мы его очень любили и уважали.

      18. Один в воздухе

      Погода стоит летная – ясная, солнечная. Сидим в своей «комнате» на аэродроме, ждем очереди к полету и беседуем. Сегодня большое событие: на старте появился мешок с песком.

      – Подходит время самостоятельных полетов без инструктора! Чуете, ребята? – замечает Кохан.

      Его перебивает Петраков:

      – Все равно нас заранее не предупредят, чтобы не волновались и ночь спокойно спали.

      В полете я не получил ни одного замечания. После трех полетов с инструктором