Кровь и свет Галагара. Аркадий Застырец

днем в темноте.

      И после этих его слов ничего не остается добавить ко второму урпрану книги «Кровь и свет Галагара».

      ТРЕТИЙ УРПРАН

      Накануне вечером было. Взметнулся и pастаял первый день праздника Золоват. Осталась по нем прекрасная память о шумных играх и молодецких забавах. Цвет юности Цлиянского царства с рассвета до заката сверкал под солнцем Айзура. Будущие витязи, хотя и берегли силы для поединков второго дня, уже вовсю старались завоевать участие и поддержку.

      В преддверии веселого пира, разнообразно украшенного изысканными яствами, невесомый восторг охватил сердца, вспыхнув беспечным пламенем. От этого заблестели глаза, и лица, открытые навстречь светлому Золовату, озарились улыбками при виде героев первого дня. А те неспешно шагали плечом к плечу, отвечая улыбками на улыбки, и, осчастливленные долгожданным афусом торжества, размахивали яркими гирляндами из цветов айолы и листьев скарела.

      В преддверии веселого пира, подобного коему не бывало целую зиму, дыхание участилось, как бы в любовном порыве, и небеса пошатнулись во взорах. Добротревожно зарокотали гаргасты, и девицы, весь день волновавшиеся за своих любимых, разом ахнули и завизжали, узнав героев первого дня. А те неспешно шагали, радуясь друг за друга, и в мечтах возносились на новую и новую высоту, а в ответ на все знаки восхищения, словно бы нехотя и с ленцою размахивали свежими гирляндами, что сплели для них айзурские красавицы из цветов айолы и листьев скарела.

      В преддверии веселого пира, обыкновенно не утихавшего целую ночь, радостное волнение закипело подобно морским громадам перед бурей. Торжественно взревели зулы, и цлияне, собравшиеся вкруг площади Зьаф, разом вскочили, приветствуя героев первого дня. А те неспешно шагали по большому кругу, наслаждаясь заслуженным почетом, и в ответ на хвалебные крики то и дело размахивали пышными гирляндами, что сплели для них девицы Айзура из цветов айолы и листьев скарела.

      Тонколицый, посверкивающий острым взором Фо Гла пытался разглядеть в толпе своего отца, чья мечта о надежном потомстве сбылась с рождением единственного сына. Но только после того, как он уже заимел трех дочерей, давным-давно повылетавших из родительского гнезда. Седовласый Нирст Фо тоже вытягивал шею, надеясь поскорее увидеть сына. Наконец их взгляды пересеклись – и счастливый возглас старика вырвался из общего гама, чтобы в следующий лум снова в нем утонуть. Отец по праву гордился сыном: из десяти стрел, пущенных Фо Глою, девять угодили в мишень – летящий обруч, обтянутый темною кожей.

      Ал Грон, невысокий юноша с раскрасневшимся от возбуждения лицом, с глазами, напоминавшими пару спелых ягод висиллы и довольно большим носом, слегка загнутым книзу, радовался как ребенок, хотя и старался выглядеть степенным. И он сумел отличиться в тот день – разогнав своего гаварда, мечом в правой руке поддел и подбросил одно за другим четырнадцать колец, а копьем в левой поймал все