Возвращение в Оксфорд. Дороти Ли Сэйерс

господи! Она совсем свихнулась на какой-то новой религии и стала жить в секте, где все ходят в набедренных повязках и наслаждаются свободной любовью, орехами и грейпфрутами. Агапемон[41] и всякое такое. Если ты о Бродриб.

      – Точно, Бродриб, я же говорю, похоже на Пибоди! Надо же, была такая практичная, так строго одевалась!

      – Видимо, это реакция. Подавленные эмоции, инстинкты и тому подобное. Она ведь при всем при том была ужасно сентиментальна.

      – Ну да. Вечно подлизывалась. У нее была grande passion[42] к мисс Шоу. Но мы все были тогда страшно скованные.

      – Ну, нынешнее поколение от этого не страдает, вот уж кто абсолютно раскован.

      – Да ладно тебе. Мы тоже пользовались некоторой свободой. Не так, как было до степеней. Мы не были монашками.

      – Ну, мы все-таки родились еще до войны, нас воспитывали в довольно строгих правилах. У нас было чувство ответственности. А Бродриб происходила из какой-то страшно суровой семьи – унитариев, пресвитерианцев, что-то такое. Нынешние – настоящее военное поколение.

      – Да. И кроме того, не мне кидать камни в Бродриб.

      – Господи, ну это же совсем другое дело! Одно – естественное, а другое… Не знаю, какая-то атрофия серого вещества. Она даже книгу написала!

      – О свободной любви?

      – Да! Высшая Мудрость высшего Замысла мировой Души. Чудовищный синтаксис.

      – Силы небесные. Ужас-то какой. Интересно, почему всякие причудливые религии так плохо влияют на грамматику?

      – Потому что это загнивание интеллекта. Я уж не знаю, одно ли вызывает другое или все это следствия какой-то общей причины. Вот и Триммер лечит внушением, и Хендерсон подалась в нудистки…

      – Не может быть!

      – Вон она сидит – поэтому такая смуглая.

      – И платье на ней кошмарного покроя. Видимо, у них правило: если нельзя прийти голой, оденься как можно хуже.

      – Я иногда думаю, что немного здоровой, жизнерадостной порочности пошло бы на пользу большинству из нас.

      В этот момент мисс Моллисон, сидевшая на той же стороне стола за три места от них, перегнулась через соседей и что-то прокричала.

      – Что?! – прокричала в ответ Фиби.

      Мисс Моллисон перегнулась еще дальше, так придавив Дороти Коллинз, Бетти Армстронг и Мэри Стоукс, что те чуть не задохнулись.

      – Надеюсь, от рассказов мисс Вэйн кровь не стынет в жилах?

      – Нет, – ответила Гарриет. – Напротив, у меня кровь стынет в жилах от рассказов миссис Бэнкрофт.

      – Почему?

      – Она рассказывает мне про однокурсниц.

      – О! – с беспокойством отозвалась мисс Моллисон.

      Появление баранины с зеленым горошком заставило ее отклониться назад, так что соседки снова смогли вздохнуть. Но, к ужасу Гарриет, вопрос и ответ привлекли внимание темноволосой, решительной женщины в больших очках и с незыблемой прической, которая сидела

41

Агапемон (греч. обитель любви) – коммуна, образованная в 1849 году в английском городе Спакстон, в которой, как считалось, практиковали свободную любовь. Со временем так стали называть любое объединение, исповедующее принципы свободной любви.

42

Великая страсть (фр.).