Дело о таинственном наследстве. Татьяна Молчанова

холодно и спокойно.

      – Вернемся, папа меня, верно, ищет уже! – промолвила она и первая вышла из гостиной.

      Граф пожал плечами и вышел вслед.

      – Так решила я оставить кузнеца, батюшка, – услышала Наташа, возвращаясь на веранду. – Бог его знает, что с Радой случилось, а кузнец он дай Бог всем такими быть. Сашенька, не будешь на старуху гневаться? Может, и не Митрофана вина-то, а работника какого потеряем?

      Тетушка хоть и просила, однако все прекрасно знали, что если она что-то решила, то никто на ее мнение повлиять уже не сможет. Даже граф. Посему он, хоть и нахмурился, однако поклонился Феофане Ивановне в знак подчинения и согласия.

      – Слышали, Феофана Ивановна, – князь решил разрядить обстановку, – вокруг Порховской крепости, на развалинах, намереваются сад наконец разбить. По примеру Псковского. В последнем «Земском вестнике» статью дали, что стыдно не сохранять стены, кои видели литовские полчища и под которыми шведов били.

      – И то правильное дело, я считаю, – одобрительно закивала головой тетушка. – Там же сейчас огороды разведены, виданное ли дело. Едешь мимо, так картина до того унылая, неприглядная. Разруха да кабачки над ней вьющиеся. Пусть еще помимо сада и саму крепость подлатают да дорожки проложат. В Пскове вон как благородно обустроено, и уму полезно, и погулять можно, развлечься, да…

      Наташа наблюдала за охотившимся на площадке возле дома котом. Высоко поднимая лапы, кот в то же время умудрялся животом плотно прижиматься к земле и в таком виде был похож на какого-то странного шерстяного паука. Он совершенно бесшумно подкрался к голубю, ловившему крошки со стола, и, молниеносно бросившись на него… промахнулся. Одно-единственное перышко торчало из угла его пасти, когда голубь взмыл в небо и начал описывать глумящиеся круги над неудачным охотником. И такая явная досада отразилась на кошачьей морде, что Наташа тихонько рассмеялась. Кот скосил на нее укоряющие глаза и удалился, все так же высоко поднимая лапы.

      Орлов почесывал кончик носа, задумавшись о чем-то. А Наташе что-то никак не сиделось на месте. Ну скучно, право! С графом ни о чем говорить не хотелось, земские новости тоже как-то неинтересны…

      – Я пойду, по саду пройдусь, – обратилась она ко всем. – Помните, Феофана Ивановна, я вам флоксы посадила – посмотрю, как они там прижились!

      И пока граф опять не высказал желания проводить ее, быстренько сбежала с веранды. Но не совсем в сад.

      Кузнеца простили, это хорошо. Однако она никак не могла взять в толк, почему получилось так, что лошадь он подковал настолько плохо. Ведь кузнец он был хороший – кто только из соседей не приводил к нему лошадей! Да и сам по себе мужик был неплохой – лет десять служил, не пил, жену не бил.

      Если Наташе было что-то, как она говорила, «неясно», то она не успокаивалась, пока это не становилось яснее солнца.

      Потихоньку-потихоньку, по главной аллее, мимо цветников, мимо желтой каменной беседки, поставленной здесь еще в прошлом веке,