Реставраторы миров (сборник). Сергей Трищенко

захоронения, скелеты на улицах? Ах, да, трупоеды… Если на Земле есть гиены и шакалы, где гарантия, что их тут нет? Может, они маскируются… до поры до времени.

      А оружие… Оно-то валяется на улицах. И неплохое оружие, по словам Власта. Но почему-то встречаются в основном рубящие предметы: мечи, сабли, ятаганы. Власт удивлялся, почему нет ни стилетов, ни шпаг – словом, ничего колющего.

      «Создается впечатление, – говорил он, – что у здешних существ была невероятная живучесть, и даже будучи проткнутыми насквозь, они сохраняли способность жить и двигаться». А Хельга подсказала, что именно хищникам свойственна такая живучесть.

      «Тогда понятно, почему они стремились отрубать от противника куски, – произнёс Власт, – без руки или без ноги не очень посражаешься».

      Словом, картина вырисовывалась более-менее понятная. И по всему выходило, что цивилизация, какой бы примитивной ни казалась, исчезла не более чем за сто лет до прибытия землян. А это означало, что отыскать причину исчезновения господствующей расы окажется не так уж сложно.

      Хельга вернулась к микроскопу и задала программу подсчёта генов в ДНК «поросят» и «морских свинок» – ей хотелось количественно подтвердить свою гипотезу.

      Микроскоп, обладающий высокой степенью автоматизации, послушно забулькал.

      «Мы даже не видим крови, – вдруг подумала Хельга, – только в окулярном поле. Может быть, это и правильно: кровь не контактирует с атмосферой, не окисляется, в неё не проникают летающие в воздухе микробы и бактерии… Словом, чистота эксперимента соблюдается полностью».

      Она вспомнила Венту, планету, обитатели которой… испарялись, стоило им повредить внешнюю оболочку, и кровь – или жидкость, её заменяющая – начинала выходить наружу. Она исчезала, едва соприкоснувшись с кислородом атмосферы. И в результате живое существо за несколько минут превращалось в сморщенную пустую шкурку.

      А потом оказалось, что весь животный мир Венты явился результатом эксперимента неведомой космической расы, задумавшей осуществить тотальную панспермию на основе своего генетического материала, но ошибившихся в определении (или предсказании) вероятных природных условий на разных планетах.

      Поэтому, может быть, они исчезли и сами…

      Хельга вышла на улицу. Биокупол стоял на одной из площадей древнего города, по которому совершенно свободно ходили «поросята», «морские свинки», «крысы», «мыши» и другие существа, которым просто не удосужились найти названия.

      Особенно надоедали «поросята»: они буквально лезли в заброшенные дома, телами прошибали полусгнившие двери, и бесцельно бродили внутри или лежали на остатках утвари. И только голод выгонял их наружу.

      Но так поступали не все: часть «поросят» к домам близко не подходила, довольствуясь свежей зеленью на лужайках и газонах.

      «Почему они стремятся в города? – думала Хельга. – Наверное, они были чем-то вроде домашних животных! А другие так и остались дикими, неприрученными. Но почему никаких специальных