Арийские корни Руси. Предки русских в Древнем мире. Анатолий Абрашкин

мед?

      Яга

      Ах, залетный гость! Издеваешься!

      Уж какой там мед – шкуру пес дерет!

      Лес гудит, свистит, нагоняет сон,

      Ночь и день стоит над волной туман,

      Окружен со всех с четырех сторон

      Тьмой да мгой сырой островок Буян.

      А еще темней мой прогнивший сруб,

      Где ни вздуть огня, ни топить не смей,

      А в окно глядит только голый дуб,

      Под каким яйцо закопал Кощей.

      Я состарилась, изболела вся,

      Сохраняючи чертов тот ларец!

      Будь огонь в светце – я б погрелася,

      Будь капустный клок – похлебала б щец.

      Да огонь-то, вишь, в океане – весть,

      Да не то что щец – нету прелых лык!

      Ворон

      Черт тебе велел к черту в слуги лезть,

      Дура старая, неразумный шлык!

      Поэт попытался представить житье-бытье Бабы-Яги посреди океана – она уже и не Хозяйка леса, не Властительница природных сил и не Хранительница огня. Здесь налицо отступление от классической сказочной традиции. Случайно ли это? Разумеется, нет. Стихотворение было написано в 1922 году и имеет вполне очевидный политический подтекст. Баба-Яга в стихотворении, подобно России того времени, переживает трагические времена, она изолирована от мира, испытывает нужду и голод.

      Точно так же в «нашествии» вод на васнецовской картине, замутивших бьющие из корней Мирового дерева ключи и затопивших остров Буян, мы склонны видеть исторический подтекст. Художник жил на рубеже веков и, подобно многим своим выдающимся современникам, предчувствовал грядущие потрясения, ожидающие Россию. Закат на картине – предвестник кровавых перемен, этим же настроением пронизаны и блоковские строки. Правда, можно сказать, что мотив былых жертвоприношений Великой богине («Уста, запекшиеся кровью») в самой картине явно не выражен, и поэтом в данном случае более владели собственные пророчества о будущей судьбе России.

      В ходе нашего исследования мы шаг за шагом восстанавливали первозданные черты Бабы-Яги: ее природную предрасположенность не только ко злу, но и к добру, вещую природу, внешний облик в виде девы-птицы, отнюдь не безобразную (если не сказать красивую) наружность и, наконец, покровительство искусству любви. Но все это свойственно и птице Гамаюн. Мы смело можем утверждать, что птица Гамаюн представляет изначальный образ Бабы-Яги – птицедевы. Более того, значение имен этих богинь суть одно и то же! Слово «Гамаюн» – двусоставное; первая его часть «гама» уже обсуждалась, вторая же «юн» означает «юная», «юница», так что все имя целиком можно перевести как «кричащая дева» или «кричащая молодка». Оно в точности соответствует расшифровке имени Баба-Яга. Вместе с тем оно содержит в себе и некоторое своеобразие. Древнерусские слова «юница» и «юнец» употреблялись в значении «новобрачные», юницами шутливо называли полувзрослых девушек, подлеток, поэтому птица Гамаюн, а значит, и Баба-Яга – богини-девственницы. Последнее обстоятельство объясняет, почему у Бабы-Яги нет мужа, а сама она всегда старается помешать соединению влюбленных.