В землях Заката. Евгений Кривенко

рощи послышалось ржание – краем глаза Варламов увидел всадников. Полицейский вышел из машины, облокотился о крышу и, когда неистово мчащаяся фигура пересекала шоссе, открыл огонь из пистолета. Прозвучала частая дробь выстрелов, но одержимый даже не споткнулся.

      Раздираясь от лая, перенеслись через дорогу собаки, с ржанием и топотом нахлынула конская лава, погоня скрылась в роще. Полицейский постоял, а потом сел в машину.

      – Ну и дела, – пробормотал Болдуин. – Несётся как олень, не догонишь. На несколько дней его хватит, а потом погибнет от истощения. Если раньше не подстрелят, конечно.

      Некоторое время сидели молча. Стих лай, померк красноватый свет, стало холодать. Полицейский высунулся из машины:

      – Можете ехать. Только будьте осторожнее: он вроде побежал на север, но может повернуть и на восток.

      Болдуин сплюнул:

      – Спасибо, Джеф. Мы за себя как-нибудь постоим.

      Полицейская машина освободила дорогу. Ехали снова, всё чаще попадались перелески. Болдуин свернул на грунтовую дорогу. По сторонам темнели холмы, начался подъём вдоль бегущей навстречу речки.

      – Электромобиль тут не вытянет, – пробурчал Болдуин. – А то охотников развелось бы больше, чем оленей.

      Пересекли пару долин, по которым текли светлые ручьи. Наконец Болдуин свернул и остановился по поляне. На траве медлил серый полусвет, но под деревьями сгустилась тьма.

      – Здесь заночуем, – благодушно улыбнулся Болдуин. – А с утречка на охоту.

      Он занялся костром, а Варламов стал собирать хворост.

      Вскоре вытянулось красное пламя костра – и чернее стали деревья, повеселела в трепетном свете поляна. Варламов глядел, как языки огня обнимают ветки, и напряжение уходило из тела. Он и не подозревал, насколько устал за эти дни. Чужой язык, чужие люди, чужие обычаи – всё навалилось разом, всё время был настороже, и только у костра почувствовал себя, как дома. Не было сил встать – он следил, как двигается Болдуин, и с благодарностью принял миску горячего варева, а потом кружку чая.

      Болдуин приготовил постели – две откидные койки внутри фургона. Варламов разложил на одной спальный мешок, переоделся в выстиранный Джанет тренировочный костюм и залез внутрь. Некоторое время ещё слышал потрескивание костра, блаженный покой наполнял тело.

      …В глаза хлынул яркий свет, а в ушах раздалась английская речь.

      – Вставай! – Болдуин тряс его за плечо. – Ну и горазд ты спать.

      – Доброе утро. – Варламов сонно вдел ноги в ботинки и зашлёпал к речке. Стянул куртку и стал плескать в лицо холодную воду. Она быстро привела его в чувство, и утренний воздух показался приятно тёплым.

      Варламов переоделся по-походному. Болдуин не стал разводить костёр – сварил кофе на портативной плитке и потягивал из кружки, сидя на складном стуле. Надвинутое на глаза кепи и чёрная борода придавали ему вид бывалого лесовика.

      Покончив с кофе, положил на колени планшетный компьютер и стал подсоединять нечто, похожее на динамик.

      – У тебя телефон есть?

      Варламов