Чего хотят женщины? (сборник). Александра Коллонтай

небо не кажется слишком высоким, ад – слишком глубоким, мир не кажется слишком обширным для человеческого понимания; племя, которое в постоянных стремлениях рвется вперед, которое поиски новой правды ставит выше обладания старой.

      Нынешнее общество отнимает у женщины возможность развиться в сильную гармоничную личность, чего она должна желать ради самой себя и ради своих близких. Женщина, пришедшая к сознанию своей личности и хорошо постигшая социальные отношения, должна поэтому томительно взывать к историческим силам, которые подготовляют социалистическое общество.

* * *

      Развитие женщины в сильную, свободную индивидуальность становится все чаще и чаще непременным условием для любви и брака. Любовь современного человека сильно отличается от любви наших предков. Она приобрела более индивидуальную окраску, и потому, наряду с физическим притяжением полов, духовно-нравственные особенности женщины и мужчины оказывают более сильное влияние на полное счастье в любви. В старое время люди удовлетворялись тем, что брак был главным образом экономическим единством. Не удовлетворение потребности в любви искал прежде всего в браке супруг, – он стремился к достижению определенных экономических целей, которым подчинялась его личность. Любовь приходила после брака.

      Экономическое развитие разбивает вдребезги брак, как экономическое целое, и современная личность стремится к тому, чтобы сделать брак нравственным единством. Она страдает от того, что индивидуальная любовь зачастую противоречит браку; современная личность хочет, чтобы брак и любовь составляли одно, чтобы любовь только предшествовала браку. Более богатая духовно-нравственная дифференциация личности создает для современного человека, требующего в браке индивидуальной любви, массу тонких, неизмеримых и неуловимых моментов, которые делают жизненное сообщество то источником глубочайшего благороднейшего счастья, то невыносимым адом. Эти моменты служат исходным пунктом для того, чтобы либо поднять, углубить и обогатить личность, либо унизить ее и низвести ее на степень прозябания…

      Банальный филистер нравственности в ужасе от множества разводов. Даже непредубежденный человек пугается, когда он видит статистические цифры разводов, но он пугается не того, что эти цифры кажутся ему слишком высокими, а, наоборот, слишком низкими.

      Развод не есть для него показатель растущей безнравственности. Для него он скорее выражение высочайшего нравственного возмущения современной личности против подчинения ее живого человеческого достоинства мертвому порядку вещей. В разводе он видит восстание сознательной индивидуальности против грязи буржуазного брака купли или барышнической сделки, содержание которого исчерпывается в тысячах случаев тремя словами: проституция, жестокость и лицемерие. Ни молитва священника, ни чиновническая формула не могут приказать быть нравственной силе брака: она должна явиться следствием свободного выбора