Моя любимая сказка. Ксандр Лайсе

чтобы экскурсант себя прямо в средневековье ощутил – вот это искусство! Там ему уже можно и про аркатурно-колончатые пояса, и про соляные бунты, и про нездоровое количество жен Ивана Грозного – всё поймёт, всё прочувствует.

      Просто должна быть какая-то зацепочка для него, ключик от двери в минувшие века. Что-нибудь понятное, но неожиданное, какая-то мелкая деталь… Например, что в XV веке не пили чай, что не было картошки и помидоров… Что если женщина прилюдно снимала с мужчины пояс, его честь была безвозвратно утрачена… Что хлеб ломали, но ни в коем случае не резали – это считалось почти святотатством…

      Именно такие короткие, не имеющие особого значения подробности и оживляют всё, что рассказывает экскурсовод. Только тогда его рассказ завораживает, его начинают слушать, как слушали в былое время гусляров и сказителей, поддаваясь очарованию древней былины, в которой герой-богатырь, оскорблённый князем, не в силах жить дальше, убивает себя. А слушатели, обычные крестьяне, забывали о том, что согласно православной вере это – чудовищный грех. Они все были там, в том времени, когда о подобных поступках слагались песни… когда их считали благородными.

      Так и сейчас турист, вернувшись с экскурсии, не вспомнит через день даже имя экскурсовода – что уж говорить об авторе текста – а лицо какой-нибудь девушки с коромыслом, пригрезившейся ему во время рассказа останется в памяти навсегда.

      Я откинулся на спинку кресла. Снова перед глазами возникла девушка, идущая к колодцу… На ней простой сарафан из грубой ткани, туго повязанный – так, что не видно волос – бурый убрус… И очень знакомое лицо… Изумрудные глаза… Ярослава…

      Почему же я ни разу не зашёл к ней? Не было повода? Да нет, повод, наверное, я смог бы придумать. Это всё – обычная нерешительность. И мысли о том, что такая девушка вряд ли будет одна. Хотя, если бы у неё кто-то был, не стала бы она сама таскать продукты из магазина.

      Но прошёл почти месяц. За это время она могла уже десять раз найти, встретить… Интересно, что же получается? Я надеюсь, что она кого-то себе нашла? Получается, надеюсь… А если она всё это время ждала, что я зайду? Повод-повод… Просто так, без повода, просто приду и скажу: «Привет, я долго искал повод, чтобы зайти, а потом решил зайти просто так!»

      С другой стороны, было много работы… И что? Не так уж много было у меня работы! В конце концов, если она не хочет меня видеть, то лучше об этом узнать от неё самой, чем убеждать себя в том, что это был минутный порыв, и три недели подряд видеть её в каждой девушке с коромыслом! Шутки подсознания, понимаешь!

      Без двадцати пять.

      Встал. Собрался-собрался. Пошёл!

* * *

      У двери я остановился. Внезапно я осознал, что на мне протёртые в самых неожиданных местах джинсы, домашние тапочки и залитая чаем футболка. Маньяков, звонящих в дверь под предлогом попросить соли, обыватели представляют себе именно так.

      Как оказалось, у меня очень много одежды. Ещё минут двадцать я потратил на исследование содержимого своего шкафа, и даже начал осознавать смысл