Порри Гаттер. Всё!. Андрей Жвалевский

поморщился и отбросил посвященную ему газету.

      Судя по всему, приезд комиссии был вызван как раз шумихой в прессе. Почему-то после обезмаживания Пейджер никто никаких комиссий не создавал.

      За трое суток домашнего ареста Порри раз пятнадцать отправлял Филимона с посланиями Мергионе и Сену. Аесли держался молодцом, но неестественно много и однообразно шутил про жизнь после магической смерти. Мерги ответила только один раз – когда дюралевый филин вернулся с внушительной вмятиной на боку.

      От невеселых дум Порри отвлек стук в дверь.

      – Оставьте завтрак под дверью! – крикнул мальчик и сладко потянулся в постели.

      – Мистер Гаттер! – произнес ледяной голос, совершенно не похожий на бормотание посыльного-барабашки (тот бы сказал: «Мисту-ту-ту-ту-тер Гату-ту-ту-ту-тер»). – Вам надлежит явиться на заседание Чрезвычайной Комиссии по расследованию чрезвычайной ситуации в школе волшебства Первертс. Члены комиссии ждут вас в преподавательской через три минуты.

      – Эй, дайте хоть позавтракать! – крикнул Порри, но ответом ему был только удаляющийся цокот копыт.

      – Здравствуйте, – сказал Порри, робко переступая порог преподавательской, – вы меня вызывали?

      В комнате сидели два незнакомых Гаттеру волшебника. Первый, довольно крупный наголо бритый маг взглядом перебрасывал с одного края преподавательского стола на другой теннисный шарик. Второй, маленький человечек в странной черной мантии, ужасно похожий на пастора, мрачно за шариком следил. На Порри ни один из них не посмотрел.

      С каждой секундой шарик скакал все быстрее, а «пастор» мрачнел все больше.

      – Фанти!.. – вдруг гаркнул он. Шарик нервно подпрыгнул и скатился под стол.

      – Простите, отец Браунинг, – смутился лысый. – Задумался.

      И бритый наголо маг полез за шариком.

      Порри почувствовал себя неуютно. Он ожидал увидеть полный состав комиссии, то есть давно знакомых и потому нестрашных Бубльгума, МакКанарейкл, Лужжа и Развнедела. Ах да, и эфемерного декана Гдетотаммера, которого по умолчанию включали во все комитеты и комиссии. Представители же министерства оказались… странноватыми, мягко говоря.

      Лысый маг продолжал ползать под столом, бормоча: «Шарик-шарик, цып-цып-цып, иди к папочке, да где же ты, зараза». «Пастор» сверлил «теннисиста» тяжелым взглядом.

      Порри почувствовал, что страх улетучился, уступив место раздражению. Что за неуважение – сами же вызвали, сами же не обращают внимания! Он кашлянул. Никакой реакции. Сказал: «Э-э-э». Тот же эффект. Ах, так!

      Порри сделал два осторожных шага назад, вышел из преподавательской, прикрыл за собой дверь, постоял пять секунд и с разбега ворвался в комнату.

      – Здравствуйте! – громко крикнул он. – Вызывали?

      «Пастор» и лысый синхронно повернулись к Гаттеру.

      – Ага, – сказал любитель теннисных шариков, уже сидевший за столом, на котором появилась груда пронумерованных