Убить Кукловода. Александр Домовец

прижал к груди обе ладони, поклонился, и выскользнул из лавки.

      Лаврентьев тихо сказал Сергею:

      – Пройдусь-ка я за этим типом. Вроде бы всё безобидно, а что-то не то… Встретимся в гостинице. На связи!

      Он вышел вслед за индусом. Сергей повернулся к Аликову.

      – Александр Никифорович, – мирно произнёс он, – ты вроде бы собирался обеспечивать мою безопасность, нет? Так как же ты этого завсектором России до моей спины допустил?

      Саша только покрутил головой.

      – Сам не пойму, – признался он. – Вот только что никого не было… на секунду отвёл взгляд… а он уже тут как тут, и разговоры разговаривает… Затмение какое-то…

      – А может, призрак? – серьёзно спросил Колесников.

      – Да какой призрак среди бела дня? И потом, когда я его от Сергея отодвигал, случайно руки коснулся. Обычная рука, только холодная…

      Без Лаврентьева объясняться с хозяином лавки было трудновато, но перешли на ломаный английский – и разобрались. Колесников купил пёстрый тибетский коврик из козьей шерсти, Саша бронзовую статуэтку Ганеши, а Сергей, поколебавшись, – непальскую бирюзу. Крупные голубые камушки, действительно, были чертовски красивы, и Сергей представил, как обрадуется им Алёна…

      Лаврентьев вернулся в отель довольно скоро, и вид у него был озадаченный.

      – Ну, ребята, – произнёс он, бросаясь в кресло, – с вами свяжешься, так на старости лет мистиком станешь… Иду я на некотором расстоянии за индусом. Он не спешит, и мне некуда. Сворачивает за угол, и я через несколько секунд за ним. Только никакого индуса уже нет, а впереди неторопливо шлёпает какой-то местный пролетарий…

      – В смысле?

      – Ну, переносчик тяжестей с корзинами за плечами. Невысокий такой, плотный, вроде нашего Олега – словом, полная противоположность этому турдеятелю. И больше никого. Главное, деться-то ему с улицы было некуда, разве что провалиться под землю или уж в небо воспарить… Я не поленился, догнал переносчика, заглянул в лицо. Ничего похожего, какой-то монголоид. Чего, спрашивает, угодно сагибу. Да вот, отвечаю, ищу дорогу в старый город, не подскажешь ли. А это, говорит, два квартала прямо, а потом направо… Что, между прочим, не соответствует, уж я-то Катманду знаю вдоль и поперёк. Хотя парень с виду местный. В общем, что хочешь, то и думай…

      Сеньшин сильно потёр лоб.

      – Не понимаю, – сказал он. – Логики не вижу. Ну, заминировали номер, так в этом есть смысл, попытка сорвать экспедицию. А эти ребята – что земляк из ресторана, что индус из турфирмы… Они-то чего рядом тёрлись? Агрессии никакой, просто решили поболтать – зачем? Что такого особенного хотели сказать? Дима, ты вот что… Вспомни-ка, о чём говорил пьянчуга, пока ты выводил его из ресторана?

      Лаврентьев пожал плечами.

      – Нёс какую-то слезливую ахинею. Дескать, жена горячо любимая у него трагически погибла. Убили её. Похоронил и рванул на край света – горе заливать… Ерунда это всё. В простой забегаловке ещё и не такое расскажут.

      – Может, конечно, ерунда, – медленно произнёс