Кащеево царство. Вадим Волобуев

округе больше никого нет?

      – Пусто. Одни зайцы шныряют.

      – Зайцы… – вздохнул хонтуй. – Зайцы – это не к добру.

      Аньянг смолчал, не отводя взора.

      – Ладно, – промолвил Олоко. – Заводи его сюда. Только будь настороже. Чуть что – стреляй.

      – Понял, вождь.

      Аньянг повернулся к воинам и крикнул, махнув рукой:

      – Отпирай. Пусть заезжает.

      Створы ворот раскрылись, и в крепость въехали нарты, запряжённые двумя оленями. В нартах сидел краснолицый человек в соболиной шапке и лисьей шубе. Человек имел усталый вид, на исхудавшем, местами обмороженном лице горели выпуклые чёрные глаза. Остановив нарты, он с трудом выбрался из них и, пошатнувшись, исподлобья огляделся. Затем перевёл взгляд на хонтуя.

      – Ты – Олоко? – спросил он по-югорски.

      – Я.

      – А я – Арнас, посланец русского воеводы Ядрея. Он шлёт тебе привет и желает крепкого здоровья– тебе и твоим родным.

      Олоко внимательно оглядел его с головы до ног. Спросил:

      – Ты – зырянин?

      – Ничто не укроется от твоего пристального взгляда, светлый вождь.

      – Служишь русичам, значит…

      – Служу.

      Олоко презрительно скривил губы.

      – Падаль…

      – Лучше не оскорбляй меня, светлый вождь, ибо я привёз тебе хорошие вести.

      – Вести – от руси?

      – Да.

      Олоко с сомнением посмотрел на своих воев.

      – Ты – гость в моём доме, потому я тебя не трону. Но ты напрасно проделал весь этот путь. Я не стану ни о чём говорить с твоими хозяевами за спиной моего кана.

      Люди одобрительно зашумели, и Олоко гордо посмотрел на них – цените благородство своего хонтуя. Арнас заметил этот взгляд.

      – Тогда дозволь мне переночевать в твоём городе, – попросил он. – Я проголодался и устал, да и олени мои нуждаются в отдыхе.

      – Это можно, – милостиво согласился Олоко. – Аньянг, пошли двух человек, пусть проводят гостя в дом.

      Хонтуй забрался в нарты и, не глядя больше на посланника, умчался обратно в свой дом.

      Тем же вечером, едва стемнело, он послал слугу за зырянином. Арнаса поселили тут же, под боком у Олоко, в небольшой пристройке к княжьей хоромине. Такое легкомыслие не удивило зырянина: по законам тайги гость никогда не подымет руку на хозяина очага. К тому же во дворе постоянно крутились вои, и пришелец, будь у него злые намерения, не смог бы тайком проникнуть в дом вождя.

      Слуга проводил пермяка в горницу и вышел. Олоко сидел на топчане в расшитой рубахе и штанах, подпоясанный широким разноцветным поясом со множеством железных, золотых и серебряных побрякушек на коротких цепочках.

      – Садись на лавку, – велел он Арнасу глухим голосом.

      Тот сел, положил сцепленные в замок руки на колени.

      – Что мне хочет передать русский воевода?

      – Он говорит, что не враг тебе. Новгородцы знают, кто был виновником этой войны – Унху. Это он перебил русь семь лет назад. Новгородцы пришли, чтобы покарать его. Их враг – не Югра, а только Унху.

      Олоко усмехнулся.

      – Новгородский