Мать Мария (Скобцова). Святая наших дней. Ксения Кривошеина

или по крайней мере найти свой, русский, особый путь. Петр I сблизился с Европой, но этим неотвратимо предрек кризис интеллигенции. Русское слилось с европейским, аристократическая утонченность мировоззрения последних веков породила нового человека – русского европейца, целиком взращенного на немецкой философии, французской живописи, итальянской архитектуре и английском укладе жизни. Этот некий цивилизованный остров был окружен почти средневековой Русью. Свое место в этой ситуации определила и интеллигенция (особенно левая), выбрав оппозицию!

      Николай Бердяев в тексте «Война и кризис интеллигентского сознания», опубликованном в январе 1915 года, пишет: «Тот мрак душевный, тот ужас, который охватывает силу отходящую и разлагающуюся, но не способную к жертве и отречению, ищет опьянения, дающего иллюзию высшей жизни. Так кончина старой исторической силы застигает ее в момент оргии. И история окружает этот конец фантастикой. Вырождается и приходит к концу какое-то темное начало в русской стихии, которая вечно грозила погромом ценностей, угашением духа».

      Все противоречия в военное время резко обострились, и обществом постепенно овладело уныние и разочарование. Интеллигенция, которая на протяжении нескольких десятилетий вопила о жертве и отречении, очень быстро растерялась и поняла, что не способна на эту жертву. Бердяев продолжает: «В огромной массе русской интеллигенции война должна породить глубокий кризис сознания, расширение кругозора, изменение основных оценок жизни. Привычные категории мысли русской интеллигенции оказались совершенно непригодны для суждения о таких грандиозных событиях, как нынешняя мировая война. <…> Война может принести России великие блага, не материальные только, но и духовные блага. <…> Война изобличает ложь жизни, сбрасывает покровы, свергает фальшивые святыни. Она – великая проявительница. Но она несет с собой и опасности».

      Так и произошло, Бердяев был провидцем. С первыми неудачами на фронте не только Елизавета Кузьмина-Караваева почувствовала глобальное обострение революционных настроений. Стало очевидным, что на страну надвигается нечто страшное и неизбежное. Где искать ответы, с кем посоветоваться?

      25 октября 1914 года она, не предупредив о своем визите, буквально врывается к Блоку на Офицерскую. Поэт переживал не самое лучшее время своих взаимоотношений с супругой, он только что расстался с очередным предметом увлечения, впрочем, эти мучительные и затяжные расставания и возвращения происходили на протяжении всей совместной жизни Блока и актрисы Любови Дмитриевны Менделеевой. Он болел, ревновал, прощал и страдал, в 1913 году после очередного неудачного романа Л. Д. они вместе уезжают во Францию… и возвращаются порознь. Его друг поэт Г. И. Чулков[51] писал: «Необыкновенно точный и аккуратный, безупречный в своих манерах и жизни, гордо-вежливый, загадочно-красивый, он был для людей, близко его знавших, самым растревоженным, измученным… человеком».

      Елизавета знала о семейных неурядицах поэта, но только увидев его воочию, поняла насколько он душевно изможден. Можно предположить, что в этот момент

51

Чулков Георгий Иванович (1879–1939) – поэт, создатель теории мистического анархизма, входил в круг символистов, дружил с А. Блоком и Вяч. Ивановым.