Екатерина Великая. Сердце императрицы. Мария Романова

для отдыха. И хорошо, если это была не конюшня, а огромная комната с очагом. Конечно, иногда встречались и странноприимные дома поуютнее – с буфетом и отдельными номерами, – но вряд ли они были по карману любому проезжающему. Поэтому закончить такое путешествие хотелось как можно быстрее.

      Всему когда-нибудь приходит конец, и вот колеса кареты загрохотали по мощеному двору замка будущего короля шведского Адольфа Фридриха. Да-да, так уж тесно переплелись судьбы владетельных домов Европы! Понятно волнение, с которым отправилась в путь Иоганна: она-то знала, что и дочь, да и ее саму в Эйтинском замке может ждать самая удивительная судьба, более чем невероятная – от юного принца давних европейских кровей до престарелого паши, пожелавшего украсить свой гарем наследницей северных земель…

      Быть может, если бы так произошло, история сложилась бы совсем иначе. Но она не знает сослагательного наклонения – она вертит людьми по собственному разумению, а ее резоны далеко не всегда понятны людям. Чаще, конечно, непонятны совсем.

      Карета остановилась.

      – О, какое счастье! – прошептала Иоганна.

      – Да, матушка, – кивнула Фике.

      – Дитя, ты помнишь, о чем просил твой отец, принц Христиан?

      – Да, матушка, – едва слышно ответила девочка.

      – Повтори еще раз, как ты должна приветствовать его светлость, принца Адольфа Фридриха.

      Фике послушно повторила. Она ни разу не сбилась и не замешкалась ни на мгновение, но все равно Иоганна осталась недовольна: этому цветистому приветствию явно не хватало искренности. Но тут уж ничего не поделать: Софии незачем знать, насколько важным может стать любой визит в любой из владетельных домов, даже если это всего лишь замок вдовствующей герцогини Брауншвейгской, которая воспитывала в свое время юную Иоганну.

      – А теперь скажи, как следует приветствовать наставника принца Адольфа!

      Фике и тут не сбилась ни словом, Иоганна и в этот раз была недовольна.

      – А теперь, дитя, прежде чем мы войдем в замок, запомни. Ты всегда говоришь только после меня. Даже на прямые вопросы ты можешь отвечать лишь после того, как я тебе позволю – хотя бы кивком.

      Фике тяжело вздохнула. Да, именно такого она и ожидала.

      – Повинуюсь, матушка! – произнесла она, изо всех сил пытаясь сдержаться.

      Иоганна распахнула дверцу кареты и ступила на камни у ступеней. Навстречу ей выбежал на вид двенадцатилетний мальчишка.

      – Я Карл Петр Ульрих, герцог Голштинский! А вы кто такие? Зачем пожаловали?

      Иоганна окаменела.

      Из «Собственноручных записок императрицы Екатерины II»

      Я увидела Петра III в первый раз, когда ему было одиннадцать лет, в Эйтине у его опекуна, принца-епископа Любекскаго. Через несколько месяцев после кончины герцога Карла-Фридриха, его отца, принц-епископ собрал у себя в Эйтине в 1739 году всю семью, чтобы ввести в нее своего питомца. Моя бабушка, мать принца-епископа, и моя мать, сестра