Люфт. Талая вода. Хелен Тодд

через неделю я отправлюсь в город, – Молли смущалась. – Ани говорила, что умеет шить. Было бы неплохо купить ткани для новой одежды. А то ваши вещи… стоило бы заменить.

      – Да, хорошо. – Роберт был благодарен Молли за поддержку. – Спасибо за помощь с врачом.

      – Бери аванс, лекарства я оплачу, ткани тоже…

      И Молли поспешила назад к прилавку. Обед кончился, нужно было вернуться к работе.

      За время, что Роберт провел в пекарне, он мало говорил с ее хозяевами. Коул был молчалив, часто уходил по делам. Но когда был с ними на кухне, Молли менялась: из разговорчивой, веселой она превращалась в замкнутую и задумчивую девушку. Между отцом и дочерью будто вырастала невидимая ледяная стена, которая таяла настолько медленно, что никто из них не мог к этому привыкнуть.

      Мол часто допускала ошибки в подсчетах, записывая что-то совершенно не относящееся к работе. Местами, когда Коул просил ее предоставить списки, она вздрагивала, словно могло что-то произойти, но тут же расслаблялась. От Аннетт, которая часто общалась с Мол, он узнал, что Молли жила с Коулом всего полгода. После гибели матери ей пришлось переехать жить в пекарню, до этого она была здесь только в гостях.

      Роберт часто задумывался над словами Аннетт о «паспортных данных». Ведь действительно ни имя человека, ни его фамилия не могут рассказать о его душе. Но стоит ли знать больше?

      К вечеру Коул привез лекарства. Роберт размешал порошок в теплой воде и вместе с бульоном поднялся наверх. Ани с трудом села на кровати. Ее губы тронула легкая улыбка.

      – Спасибо.

      – Пей, доктор сказал, что это просто простуда и усталость. Несколько дней, и снова будешь на ногах. И не благодари. Это все пустяки.

      Роберт сидел возле кровати. Ани, как и тогда в гараже, крепко держала в руках чашку, пытаясь согреться. Сердце невольно сжалось. Он вздрогнул, вспоминая недавнее прошлое. Этой ночью ему вновь будут сниться кошмары. Разваленные дома, пустые бесцветные глаза, вой сирен и стук гильз о брусчатку. Война никогда не покидает жизнь тех, кто смог ее пережить.

      И теперь, спустя полтора года, они шли по заснеженным улицам Тальвиля. Роберт – молча, уверенно ступая в сугробы, Аннетт – едва поспевая за ним. Иногда она смотрела на широкую спину Роберта и думала о том, что все чаще видела в нем… безразличие. Страшное чувство подобно острой игле ранило ее все сильнее, пропуская в мятежную душу тяжелые капли тревоги и боли. Мгновение – и свирепый ветер колючими снежинками оцарапал ее кожу. Легкое жжение ненадолго отвлекло от переживаний, заменяя душевную боль физической.

      – Слишком темно, я не могу рассмотреть дорогу. – Ани устало вздохнула, ноги не слушались.

      – Уже давно слишком темно… Поторопись. – Роберт в два шага оказался возле небольшой деревянной двери и спрятался под широким козырьком здания. – Отнесла все заказы?

      – Да, все… – Аннетт приподняла плотную плащевку и показала пустую корзину. – Завтра наконец-то