Бесконечность. Анастасия Перкова

ми проплывали мимо туманности, похожие то на клубы дыма, то на глаз сказочного существа. Планеты поражали причудливым разнообразием – неизменно безжизненным. Иногда неподвижный покой нарушали небесные странники – бесцельно блуждающие каменные глыбы. Если их траектория пересекала курс корабля, открывались бойницы, и ультразвуковые пушки дробили угрозу в мелкую крошку, которая, пролетая мимо, лишь царапала обшивку.

      Насмотревшись в иллюминатор, Ан шел в пункт управления, чтобы немного посидеть с отцом. Капитан напряженно вглядывался вдаль, ведя корабль незнакомым курсом. Его темные брови сходились у переносицы, а белоснежный защитный костюм слегка светился в полумраке.

      Ан разглядывал разноцветные лампочки, кнопки, стрелки и рычажки приборной панели. Отец, заметив это, улыбался. Когда на смену приходил кто-нибудь из членов экипажа, Капитан садился рядом с Аном и тихо объяснял ему назначение всех приборов и кнопок, указывая на них поочередно. Он мог передать все эти знания разом, просто вложить их в голову сына усилием воли, но ему нравилось рассказывать. Мальчик жадно слушал, затаив дыхание и максимально сконцентрировав свои способности на запоминании нового.

      Он сбился со счета дней, но отец советовал не думать об этом. Капитан не произносил свою догадку вслух никогда, но подозревал, что Время в космосе и на каждой планете идет по-разному. Так какой смысл считать дни привычным способом, принятым там, где остался их дом? Тем более что объяснить это своим людям он не смог бы – не было доказательств, лишь смутное чутье, которое редко подводило.

      Команда и пассажиры, впрочем, объяснений требовали редко. Они слепо верили своему командиру и преданно шли за ним. Других людей в таком путешествии не могло и быть – у их маршрута не было точного пункта назначения.

      Однажды Командир увидел сон. Ему снилась планета непривычно живых цветов, вокруг которой плыло белое марево. И если голубой и синий цвета означали воду, Капитан хотел бы найти это место. На его собственной планете вода давно уже синтезировалась только химическим способом.

      Еще один цвет он не знал, никогда прежде не встречал его. Что это могло быть? Когда он рассказал жене, та улыбнулась и ответила, что это лишь сон, но тем не менее, ни секунды не раздумывая, согласилась сопровождать его и взять с собой детей.

      Поверхность их собственной планеты была плоской и мертвой, лишь иногда попадались коричневатые кустарники и наполовину обвалившиеся русла высохших рек, воды в которых Капитан не видел даже в раннем детстве. Ему хотелось, чтобы Ан и Ак знали, как выглядит река.

      Вообще-то Ак не была его биологической дочерью. Девочку взяли в семью сразу после рождения – в качестве будущей жены для сына. Так в их обществе было заведено. Капитан радовался, что дети дружны, потому что с собственной женой он особой связи не чувствовал. Они механически выполняли обязанности по отношению друг к другу, не ссорились, но и не были близки.

      Иногда Капитан начинал лихорадочно подсчитывать, на сколько дней хватит запасов еды, воды и топлива, потом вспоминал про Время и расслаблялся, отдавшись на милость судьбы. Он смутно чувствовал, что эта экспедиция – самая главная в его жизни и, увы, последняя.

      ***

      Сегодня отец доверил Ану объявить отбой и проследить за тем, чтобы все легли в спальные мешки, от которых к потолку тянулись регулируемые ремни. Убедившись, что все благополучно устроились, мальчик подошел к стене и нажал на кнопку переговорного устройства. Динамик зашипел.

      – Все легли, командир, – важно отрапортовал Ан, гордившийся своей миссией.

      – Понял, благодарю за службу, – динамик выплюнул слегка искаженный голос отца.

      Мальчик поторопился к спальному мешку, слушая, как с легким скрежетом одна за другой медленно закрываются непроницаемые переборки отсеков корабля. Он знал, что Капитан даст ему пару минут, прежде чем нажмет на кнопку отключения гравитации.

      Нога попала в цепкий капкан тоненьких рук, и Ан едва не упал.

      – Ты не пожелал мне спокойной ночи, – упрекнула Ак, сверля его жестким взглядом.

      Обе ее руки торчали из специальных прорезей в боковинах мешка.

      – Отпусти, пожалуйста, я не успею забраться в свой мешок, – Ан улыбнулся девочке, мягко пытаясь выдернуть ногу из железной хватки.

      – Мне одиноко, посиди со мной, – упрямо сказала та, даже не думая разжимать пальцы.

      В это время едва слышный гул, который все привычно не замечали в течение дня, поднялся до высокой ноты и резко затих. Спальные мешки, как по команде, взмыли вверх, покачиваясь и переворачиваясь. Пассажиры ловкими движениями подтягивали ремни, пока те не стали длиной в полруки.

      Люди шепотом переговаривались, кто-то тихо смеялся. Некоторые повернулись к потолку спиной, кто-то прислонился боком. Все уже привыкли спать, паря под потолком, а ремни защищали от столкновений и бесцельного болтания по отсеку.