Опасная игрушка для крутых парней. Александр Тамоников

аккуратно?

      – Естественно! Джуда повез его на плато.

      – О’кей! Ну что, мой друг, Абдалкадир, если Ихаба и Гро мы лишим удовольствия смотреть, как твой маньяк разделает мадемуазель Реньо, то нам, думаю, не стоит отказываться от подобного зрелища. Или ты против?

      – Я насмотрелся вволю на эти кровавые оргии.

      – Что ж, отказаться твое право. Будь с Ихабом и Гро, а я посмотрю на работу твоего маньяка.

      – Зрелище не для слабонервных, Ален.

      – У меня крепкие нервы.

      Бретон вздохнул:

      – Бедненькая Инесса, знаешь, Абдал, мне даже стало жаль ее.

      – Так отмени приказ, и она подохнет, как и остальные, быстро и практически безболезненно.

      – Нет! Дела надо всегда доводить до конца.

      – Но что даст тебе изнасилование бывшей помощницы? Я бы понял, если бы ты ее сам… но…

      – Меньше слов, Абдал.

      – Идем, Ален, Гафар дисциплинированный палач. Он ждет приказа. Как бы слюной от нетерпения не подавился.

      – Идем.

      В доме Абдалкадир прошел в комнату содержания Ихаба и Гро, Бретон зашел в помещение напротив, где на приготовленных заранее грязных матрасах с разбитым лицом лежала Реньо, а рядом тяжело дыша стоял уже раздевшийся догола человек Абдала.

      Женщина, увидев Бретона, кинула в его сторону:

      – Будь ты проклят, скотина.

      – Ты не хочешь узнать, почему я так поступил?

      – Мне и без объяснений понятно, что ты продался бандитам.

      – Нет, дорогая, ты не права. Ален Бретон не продается.

      – Заметно. Господи! Как же мы не поняли тебя?!

      – Я профессионал. Ты умрешь, Инесса. Тебя не страшит смерть?

      – А ты сможешь подарить жизнь? Или продать?

      – Я могу многое. Но ты умрешь. Сожалею, Инесса, но так надо.

      – Сволочь, мерзавец, тварь, – закричала женщина, приговоренная предателем на страшную казнь.

      Бретон кивнул арабу:

      – Она твоя, Гафар!

      Бандит набросился на Реньо, как хищник на легкую добычу. Начал рвать на женщине одежду, каждую попытку сопротивления пресекая сильными ударами. Гафар сопел:

      – Сейчас, шлюха, сейчас, сейчас я накормлю тебя…

      Бретон, прикурив очередную сигарету, отошел в угол, откуда стал смотреть на начавшееся кровавое действо.

      Гафар словно обезумел, добравшись до жертвы, отданной в его полное распоряжение. Сорвав с бедной, избитой женщины одежды, он несколькими ударами выбил ей зубы:

      – Это, тварь, чтобы у тебя не возникло желания нанести мне вред. Теперь твои укусы буду доставлять только удовольствие. Ну-ка, стерва, ну?

      Араб вогнал свой огромный член в разбитый рот Реньо. Схватил за волосы и дернул на себя. Отпустил, опять дернул.

      – Давай, шлюха, давай, делай свое дело. Вы француженки любительницы этого.

      Инесса задыхалась, но Гафар продолжать рвать ей рот.

      Реньо потеряла сознание. Араб быстро привел ее в чувство сильной пощечиной. Женщина закашлялась. Гафар сжал груди Инессы. Так, что из сосков выступила кровь. Грубо вошел в нее, забросив ее ноги за голову. Реньо уже не чувствовала боли. А араб двигался словно бешеный, останавливаясь на