Дежавю, или Час перед рассветом. Татьяна Корсакова

прогоняя наваждение. – Вечер скоро, давайте заглянем на гарь до темноты.

      – Правильное решение!

      Матвей был согласен с ним всем сердцем. Соваться на Чудову гарь ночью ему совсем не хотелось. Гиблое место… С недавних пор, после визита в глухую белорусскую деревеньку, со всех сторон окруженную болотом, он знал толк в гиблых местах, научился относиться к ним с опаской и уважением. Вдруг нестерпимо сильно захотелось позвонить Алене, просто услышать ее голос, убедиться, что с ней все хорошо. Бывают такие мгновения, когда ценность и хрупкость жизни осознается особенно остро. Вот как сейчас.

      К гари шли почти наугад, полагаясь только на особенное чутье Гальяно, в душе надеясь, что чутье это не подведет. Над лесом медленно, но неуклонно сгущались тучи, в воздухе запахло надвигающейся грозой.

      – У меня просто непрекращающееся дежавю, – буркнул Гальяно, прихлопывая на шее комара.

      – Все повторяется, – согласился с ним Матвей.

      – Нет, все начинается сначала. – Дэн прислонился плечом к хлипкой березке, осмотрелся.

      Лес мельчал, вековые сосны уступали место мрачным елям и искореженным невидимой, но неминуемой силой подлеску.

      – Уже скоро. – Гальяно принюхался. – Чувствуете? Запахло гарью.

      Он был прав, к едва уловимому запаху надвигающейся грозы примешивался еще один, далеко не такой безобидный запах, а мгла вокруг становилась все плотнее, все осязаемее.

      – Ну, вот мы и пришли! – Гальяно замер на самой границе между зеленым травяным ковром и мертвой выгоревшей землей, встревоженно взглянул на Дэна: – Ты, братан, только туда не суйся, а то мало ли что.

      Дэн ничего не ответил, он, не отрываясь, смотрел на черное дерево в самом центре гари.

      – Что-то блуждающего огня нигде не видно. – Гальяно осторожно перешагнул границу, замер, прислушиваясь к своим ощущениям, а потом так же осторожно вернулся обратно. – Ничего! На меня эта штука, похоже, не действует. – Он стряхнул пепел с брюк, присел на корточки, высматривая что-то на земле.

      – Что там? – спросил Дэн.

      – Да ничего, удивляюсь, что граница четкая. Вот как такое может быть?

      Ответить ему никто не успел, сзади, со стороны подлеска, послышался шорох. Матвей потянулся к кобуре, изо всех сил пытаясь придушить поднимающуюся в душе панику. Его рациональный, не склонный к фантазиям мозг был почти уверен, что вот сейчас из кустов к ним шагнет Лешак. Обгоревший, страшный, уже тринадцать лет как мертвый…

      – Ребята, это я! – Подлесок вздрогнул, выпуская на поляну Тучу. Запыхавшийся, бледный, он смотрел на них с легким укором и, кажется, с досадой.

      – Уф! – выдохнул Гальяно. – Предупреждать же нужно! А то мы тут все нервные, у некоторых даже ствол имеется. – Он кивнул на Матвея.

      – Вы меня тоже не предупредили, что пойдете к гари. – Туча взмахнул выступившую на лбу испарину.

      – Да мы же только осмотреться, – сказал Гальяно. – Пока светло.

      – Пока светло… – Туча посмотрел на затянутое небо, сделал глубокий вдох, медленно выдохнул.

      – Как ты себя чувствуешь? –