Одолей меня. Тахира Мафи

йся.

      – Выключи его!

      Я резко и шумно вдыхаю. Вслепую хлопаю по будильнику, пока тот не замолкает. Мы на базе, наконец-то получили по комнате, однако я так и не нашел тишины. Или уединения. Стены здесь тонкие, как бумага, да и Адам не изменился ни на йоту. Такой же мрачный. Ни капли юмора. Всегда раздраженный. Порой не понимаю, как мы вообще могли подружиться.

      Я медленно, через силу, принимаю сидячее положение. Тру глаза, прокручивая в уме список дел на сегодня, и вдруг с ужасом…

      Вспоминаю, что произошло вчера.

      Черт!

      Столько драмы, и все в один день! Нет, лучше по порядку.

      Похоже, у Джульетты есть сестра-потеряшка. Кажется, Уорнер ее пытал. Джульетта разругалась с Уорнером и с криком убежала. Уорнера свалил приступ панической атаки. Заявилась его бывшая. Дала ему пощечину. Джульетта напилась. Нет, не так – Джей напилась и обкорнала волосы. Потом я увидел Джульетту в нижнем белье – никак не могу выкинуть из головы эту картинку – и, будто этого мало: поздним вечером, после ужина, я совершил кое-что очень, очень глупое.

      Сжимаю голову ладонями и, вспоминая, ненавижу себя. Мне так стыдно, даже больно! Делаю еще один глубокий вдох. Заставляю себя поднять голову. Прогнать мысли.

      Еще не конец.

      У меня есть комната – маленькая, но своя, с окном и видом на промышленную электроподстанцию. В комнате – стол. Кровать. Туалет. Ванная комната – на этаже, на несколько человек, что меня совсем не напрягает. Ведь собственная комната – роскошь, которой никогда прежде у меня не было. Здорово, что есть место, где в конце дня ты можешь побыть наедине с мыслями. И какой бы ни был дерьмовый день, я цепляю на лицо маску счастья.

      Я благодарен.

      Я завален работой, измучен стрессом, но я благодарен.

      Я произношу вслух: Я благодарен! Жду несколько секунд, чтобы это прочувствовать. Осознать. Заставляю себя улыбнуться, сбросить с лица напряжение, иначе оно превращается в гримасу гнева. Быстро-быстро шепчу «спасибо» – в воздух, в небо, призракам, незримо присутствующим, пока я говорю сам с собой. У меня есть крыша над головой, одежда, еда каждое утро. У меня есть друзья – они для меня как семья. Я один, но больше не одинок. Тело в порядке, голова работает. Я жив. Жизнь хороша. Я постоянно твержу себе: быть счастливым каждый день. Если бы я не делал так, боль убила бы меня давным-давно.

      Я благодарен.

      Кто-то стучит в дверь – громко, два раза. Испуганный, я вскакиваю. Стук – слишком официально, большинство из нас не заморачивается правилами этикета. Натягиваю штаны и нерешительно открываю дверь.

      Уорнер.

      Ошеломленно разглядываю его с головы до пят. Не уверен, что прежде он вот так взял бы и появился у моей двери, и не могу понять, что меня удивляет больше: то, что он здесь, или то, что он выглядит так нормально. Ну, нормально для Уорнера. Он выглядит в точности как всегда. Блестяще. Безупречно. Чересчур спокоен и собран для человека, который накануне расстался с любимой. Вот уж не подумаешь, что именно этого парня я нашел лежащим на полу в приступе панической атаки.

      – Кх-кх! – Я кашлем прогоняю остатки сна. – Что случилось?

      – Проснулся? – Уорнер смотрит на меня так, будто перед ним не более чем насекомое.

      – В шесть, как и положено. Все в этом крыле просыпаются в шесть утра. Что не так?

      Он заглядывает в комнату и какое-то время молчит. Потом спокойно говорит:

      – Кишимото, если бы я подходил к себе с обычной меркой, как к простому, заурядному человеку, то никогда бы ничего не добился. – Смотрит мне в глаза. – Тебе следует ужесточить требования к себе. У тебя определенно есть способности.

      – Э? – Я ошеломленно моргаю. – Ты меня хвалишь, что ли?

      Он с невозмутимым видом продолжает в упор глядеть на меня.

      – Оденься!

      Приподнимаю брови.

      – Зовешь позавтракать?

      – У нас три нежданных гостя. Только что прибыли.

      – Ох! – невольно отступаю я. – Вот дерьмо!

      – Да.

      – Еще дети Верховных главнокомандующих?

      Уорнер кивает.

      – Они опасны? – спрашиваю я.

      Уорнер вроде улыбается, однако вид у него несчастный.

      – Были бы они здесь, будь иначе?

      – Верно, – вздыхаю я. – Точняк.

      – Встретимся внизу через пять минут. Введу тебя в курс дела.

      – Что, пять минут? – Моему возмущению нет предела. – Не-е, так не пойдет! Мне надо принять душ. Я даже не завтракал!

      – Если б ты встал в три, тебе хватило бы времени на все и еще осталось бы.

      – Три утра?! – У меня нет слов. – Ты в своем уме?

      И когда Уорнер, без всякого намека на шутку, бросает: «Не задерживайся!», мне становится очевидно – парню реально хреново.

      Я тяжело вздыхаю и отворачиваюсь. Ненавижу себя за то, что замечаю такие вещи, что мне постоянно до всего есть дело. И это