Вобла в эстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники. Лариса Бесчастная

ответила:

      – Вряд ли. Разве вы ещё не поняли, что все женщины в нашей семье однолюбки… И бабушка, и мама, и я… Я ведь сколько раз звала бабулю переехать ко мне, а она ни в какую. Не хочет бросать дедушкину могилу. И мама не смогла жить без отца… Прощать его она не собиралась, а без него жить не сумела. Да и я тоже. Хоть и пережила разлуку с отцом Никиты, а всё равно живу одна. Никто мне не мил. Скачу по жизни одинокой волчицей…

      Растерянный взгляд Владимира Ивановича ждал развития темы, но мне совсем не нравилась такая перспектива и потому я откровенно обрадовалась, обнаружив свой туристский автобус:

      – А вот и наш автобус! Слава Богу, успели вовремя…

      На самом деле мы прибыли более чем вовремя – посадка в автобус ещё не началась. Страждущий путешествовать народ толпился у багажников и с досадой поглядывал на спорящих между собой водителей. Тех было двое: пожилой лысоватый толстяк и молодой сухопарый мужик с малопривлекательной сердитой физиономией. Они возбуждённо обсуждали нечто важное для обоих – вероятно, маршрут или порядок смены у руля.

      В толпе пассажиров терпеливо топтались представители нескольких поколений: обвешанная медалями группа ветеранов войны, кучка молодёжи, скорее всего, студентов и, судя по типичным клетчатым баулам и сосредоточенным лицам, бывалые торговцы-челночники. Удобно сидя в «девятке» соседа, я без особого интереса разглядывала особей мужского и женского пола и мой взгляд зацепился за стоящую наособицу высокую рыжеволосую девушку с толстым прыщавым парнем малоприятной наружности.

      Должно быть, ей было жарко, потому что, несмотря на утреннюю майскую прохладу, она разделась, сбросив свою ветровку на стоящую рядом сумку и демонстрируя всем нарядную лёгкую блузку. Поначалу я не могла понять, что, кроме этой беспечности, меня в ней заинтересовало, но чем дольше я на неё смотрела, тем больше находила в ней странностей.

      Со спины она смахивала на манекенщицу, правда немного сутулилась и одета была хоть и модно, но неряшливо, а вот в анфас… Лицо её было измождённым, глаза с отёкшими веками пугали каким-то горячечным блеском, а искусно нанесённая косметика лишь усиливала этот эффект. «Уж не больна ли она? – подумала я и попыталась вспомнить, не завалялся ли у меня в сумочке аспирин: обычно я брала с собой в дорогу «джентльменский набор» лекарств… – Ладно, как попросит, так и начну искать…»

      Подавив в себе симптом матери Терезы, я продолжила наблюдение за рыжеволосой и её провожающим и усекла, что тот суёт ей какую-то таблетку. «Ну, слава Богу! – подумала я, – теперь мне уж точно не стоит волноваться…». Из-за ненужного беспокойства, я не сразу заметила, что я не единственная, кому «приглянулась» эта горячая красотка. Из-за спины продолжающих базарить водителей за ней следил ещё один человек.

      Это был молодой чернявый парень в весьма дорогом модном прикиде. Опытным взглядом специалиста в отрасли моделирования и пошива одежды я оценила его внешний вид никак не меньше, чем в пятьдесят тысяч – и это всего-то бежевый замшевый пиджак, шикарные