Дракула иной. Любовь Ив

окутано ядовитым клубом изменников, готовых лобызаться то с турками, то с венграми – лишь бы удержать влияние на валашский трон и казну, до тех пор, пока норовят сжить со свету жидовствующие саксонские лапотники, продажные бояре, покуда враги не боятся ни бога, ни дьявола – не дозволена мягкость. Но твёрдость, подобная камню, нужна, когда не дрогнет рука возмездия и обрушится гневом на виновных. Чуял Влад, близится пора, какую ждал со времён заточения турецкого.

      Надобно ли учинять расправу над всеми, на кого пало подозрение? Нет… Князь Дракула внимал разуму, решив затеять дотошное расследование и наказать лишь истинно виновных. Смутное время остерегало от ошибок, а в доблести, отваге и защите нуждались Валахия, семья и его народ.

      Терзали Влада мысли теперь более.

      Вернуть трон – означает пробудить гонителей внутри княжества, посему надо быть готовым к заговорам, поставить своё правление так, что ни одна душа не осмелилась повторить содеянное и не покусилась на жизни четы княжеской и детей их. Нужно быть весьма настороженным, жёстким, но мудрым. Дабы убоялись те, что нечисты, но уважали и сторонились, верностью присягая. Уразумел князь – по справедливости вершить суд станет. Ибо самый страшный враг дремлет за пределом всех пределов Валахии и Трансильвании. Укрепление внутреннее надлежит сотворить первым делом по пришествии на княжение, пока Милена поглощена заботами о муже своём и детях их, надобно искоренить врагов в кругу приближённом.

      Да, супруга возлюбленная понесла. Радость ожидания первенца, точно лучина, озарила потаённые уголки души, внушая надежды на счастье, но пытка воспоминаний времени отрочества, проведённого в заточении у турок, несла мрак, затаиваясь где-то глубоко. Дочь то будет иль сын – не беда каким младенцем разрешится жена. Беда в участи детей княжеских. «Налог кровью» – фраза, пульсирующая ужасом испытаний, перенесённых самим Владом. Если обычай повторится, то его ребёнок пойдёт как единственный особенный узник.

      С одна тысяча триста шестьдесят пятого года турки начали создавать армию из необычайно обученных воинов, наречённых янычарами, часть из которых определяли в капыкулу, коими полностью владел султан, держа рабами. Туда отбирали особенных отпрысков – наследников престолов восьми лет от роду и более. В то место и попал князь Дракула, когда был совсем мальчишкой.

      Дурно стало Владу от предчувствий. Опустившись на скамью дубовую подле алтаря пред распятием в опечаленном обличие, он призадумался, не замечая вблизи себя служителя церкви, который при виде князя замешкался, не решаясь сразу окликнуть, учтиво хранил тишину. То был старинный добрый друг Лукиан, монах-отшельник, кому князь Дракула был обязан жизнью. Почтительно монах оставил его на молитву, удалившись в уголок, начал смиренно и тихо править свечи, да подливать в храмовые светильники елей. Запах благовония церковного рассеялся ароматом, пронзив остриём незримым плоть человечью, осев внутри едва всколыхнувшимся покаянием, дающим надежду светлую. Князь закрыл глаза, глубоко