Провидение. Кэролайн Кепнес

тому, что меня здесь нет. Мы все знаем, что каждому нелегко, что никто такого не ожидал.

      Я больше не спрашиваю, можно ли выйти из-за стола и подняться в свою комнату. Я просто беру тарелку и ставлю ее в посудомоечную машину. Они ждут, пока я уйду, чтобы поговорить обо мне, но я всегда слышу их уже с верхних ступенек лестницы: «Ну что говорит психолог? И времени прошло не так уж много, когда-нибудь ему надоест сидеть в комнате, ведь так?»

      Я закрываю дверь и вижу ее зеленый огонек. На душе сразу становится легче.

      Хлоя.

      Джон.

      Привет.

      Привет.

      Цыпленок?

      Лосось. Папа собрался в «Макдоналдс ЛОЛ».

      Ха. У нас был цыпленок. Мама замышляет захватить управление полиции Нашуа.

      Эх, пятница.

      Эх, семьи.

      Джон.

      Хлоя.

      Молчание. Так бывает иногда. Потом я снова вижу бегущие точечки, и меня омывает новая волна облегчения.

      Извини. Собираю вещи для завтрашнего выпускного…

      Круто.

      Хочешь увидеть мое платье?

      Конечно, я хочу увидеть ее платье. Хочу стоять рядом с ней. Хочу держать ее за руку и обматывать цветами ее запястье. Желание запускает турбины. Данвич. Я закрываю компьютер. И, может быть, снова упускаю свой шанс.

      На следующее утро получаю гугл-уведомление, касающееся Роджера Блэра.

      Женщина, заведующая приютом для пострадавших от насилия жертв в Портленде, штат Орегон, написала заметку о Роджере Блэре. Она знала его как Магнуса Вилларса и познакомилась с ним в Гарварде. Он писал исследование на тему одиночного заключения. Ей отчаянно недоставало денег, и она отозвалась на предложение поучаствовать в экспериментах. Он посадил ее в комнату и выключил свет. Потом выпустил крыс. Она слышала их и стерла до крови руки, пытаясь выбраться оттуда.

      Когда свет наконец включили, оказалось, что никаких крыс нет, а есть только запись.

      Она не стала сообщать начальству и просто ушла.

      Я вписываю в строку поиска имя – Магнус Вилларс, – и первыми выскакивают ссылки на кьянти[23]. Перехожу в «Твиттер» – и вот он, тут как тут, @MagnusVillars. В профиле картинка – хомячок с печенюшкой «Орео». Руки покрываются гусиной кожей, по спине пробегает холодок. Какой-либо активностью в последние годы не отметился, но сохранившиеся твиты показывают озлобленного психа, нападавшего на журнал «Сайенс» и заслуженных профессоров и обзывавшего их ограниченными, косными халтурщиками. Судя по твитам, мой похититель – настоящий, потерявший мозги сумасшедший. Камень скатывается с груди. Оказывается, не так уж все и страшно. Человек просто тронулся рассудком. Да, он морочит людям головы, но реально ничего сделать не может. Меня он одурачил, но теперь-то я вижу его насквозь.

      Хватаю «Ужас Данвича», перечитываю письмо – никакой мистики, никакой тайны. Бред полоумного. Листаю страницы, ищу одно из подчеркнутых мест, то, что представляется важным теперь:

      …дневник… записки сумасшедшего…

      Я забыл, в каком

23

Красное сухое вино из Тосканы.