Доктор. Книга 1. Семён Афанасьев

то опуская:

      – Да, это и нужно было сделать. Так, выходим отсюда, и дай свой телефон – нам нужно поговорить.

      Выходя первым, слышу, как он что-то бормочет, думая, что его не слышно.

      3

      Плавать мне понравилось. Непередаваемые ощущения. Был не прав, когда думал, что тело рахитичное: нормальное тело, если оценивать с позиции плавания в воде.

      Без навыков этого тела сам плыть бы не смог – очень непривычная культура движений.

      Пытался применить тот же метод, что в зале бокса. Чуть не пошёл ко дну. Прекратил экспериментировать, когда тренер с бортика стал кричать, чтоб не баловался. Тогда включил мышечную память тела – и всё встало на свои места. Правда, пришлось добавить гемоглобина в кровь – чтоб исчезло ощущение кислородного голодания. Не знаю, как я раньше плавал: дистанция полтора километра, разбитая на пятнадцать сотен, в режиме сто метров за минуту двадцать секунд, смывает кислород из тканей, как ливень – муравьёв с асфальта.

      А таких дистанций и режимов – несколько за тренировку.

      Причём уровень физподготовки в воде не помог – очень специфический режим и дыхания, и усвоения кислорода. «Техника» рулит.

* * *

      Деда из реанимации перевели в нормальную палату буквально через сутки, и его стало можно проведывать. Я ходил к нему каждый день после обеда (разрешённые часы – с двух до шести). С главврачом не пересекался, хотя и оставил ему свой мобил, как он просил. Выписали деда через неделю, я приехал забрать его на такси, и уже в машину мне позвонил тот зав. отделением:

      – Добрый день, это Сергей Владимирович.

      – Да, я узнал (не стал говорить, что голоса индивидуальны, и его частоты я ни с кем не перепутаю). Слушаю вас.

      – Ты бы не мог, после того, как отвезёшь дедушку, выйти на улицу на полчаса? Я знаю ваш адрес из карточки твоего дедушки. Мне очень нужно с тобой поговорить по профессиональным вопросам. По ряду причин я не счёл возможным общаться в больнице.

      – Да, конечно. Буду готов примерно через полчаса.

      – Я в парке по Гоголя, у вашего дома, на единственной короткой аллее с лавочками.

      День солнечный, потому через полчаса я присоединяюсь к нему на лавочке. Он ест мороженое и запивает каким-то лимонадом. Увидев меня, встаёт, выбрасывает обёртку и бутылку в урну и протягивает руку, второй рукой указывая на лавочку.

      – Тебя же зовут Саша?

      – Да.

      – Я спросил твоё имя у медсестёр, они всегда знают всех родственников. Телефон твой ты мне давал, но я тебя записал как «ВНУК РЕАНИМАЦИЯ»… – никак не может перейти к делу, чувствуя неловкость. – Саша, не буду ходить кругами. То, что ты сделал со своим дедом, ты можешь повторить с любым человеком?

      – Я могу видеть сигналы узких участков нервной системы (чем больше охват – тем ниже точность). Если у меня получается их интерпретировать, то – да. Могу. Сигналы нервной системы есть у всех.

      – А методики терапии? Что ты можешь? – его просто захлёстывает интерес, но он не учитывает разницу в уровнях образования. – С точки зрения патологий и