НикитА. Виктор Улин

Рая называла тебя Никиткой.

      – Называла, да, – я кивнула. – Потому что дура. На самом деле я не «Никитка», а НикитА.

      – Почему НикИта? – дядя Коля удивленно вскинул брови. – Ты что, уважаешь Хрущева?

      – Кто такой Хрущев? – спросила я. – И вообще не НикИта, а НикитА. С ударением на последний слог. Так звали одну девушку в фильме.

      – Надо же… – он усмехнулся. – И что делала та девушка по имени НикитА?

      – Ничего особенного. Просто мучилась по жизни. Ее по-всякому унижали, она всех убивала. И потом жила счастливо.

      – А ты уже многих убила? Или еще не счастлива?

      Мы стояли в передней, глупый разговор вился непонятно куда.

      – Еще никого, – ответила я. – Но если понадобится – убью.

      – Убьешь?

      – Кого угодно. Любого, кто встанет на дороге. Но буду счастлива.

      Подобных вещей я еще никому не говорила. И даже сама о таком не задумывалась.

      Но сейчас выпалила незнакомому человеку и поняла, что так оно и есть.

      – Буду счастлива, – повторила я. – Любой ценой.

      – Ну-ну, – сказал дядя Коля. – Известное дело. В твоем возрасте я тоже так считал.

      Я промолчала.

      Тишина зазвенела по углам, сдавила виски.

      Я стояла в чужой передней, покачиваясь на каблуках.

      Старые мамины туфли, которые я позаимствовала на такой случай, были мне как раз, но имели немодные острые носы.

      И, кроме того, ссохлись и давили.

      И мне стало не то чтобы неуютно, но непонятно, что делать дальше. А главное – зачем я сюда пришла.

      – Ну и что, просто Таня?

      Дядя Коля первым нарушил молчание.

      – Где мы будем искать твою заколку?

      Я пожала плечами.

      Единственный приличный лифчик был мне тесен, но поднятый бюст компенсировал убогую блузку. Мне пришлось ее надеть, поскольку для майки еще недостаточно потеплело, а идти сюда в ужасной куртке я не хотела.

      Что-нибудь мамино на этот раз прихватить не удалось: она была дома и я не могла запросто лезть в ее шкаф.

      С туфлями обстояло иначе: они хранились в прихожей, их я взяла незаметно.

      – Ведь нет никакой заколки, так?

      – Так, – почти с облегчением согласилась я. – Наврала я.

      – А зачем?

      – Ну… – я вздохнула. – Как «зачем»? Я же сказала – вчера с Райкой была другая девчонка, она всегда с ней ходит, а я приходила две недели назад. Один раз. Первый и последний.

      – Но сегодня ты зачем пришла?

      Дядя Коля посмотрел внимательно.

      – Я ведь тебя не звал.

      – Пришла… зачем-то…

      Воздух из меня вышел, решимости хватило лишь на вранье про заколку.

      Я переоценила свои силы.

      Точнее, понимание того, чего на самом деле не понимала.

      –…Ухожу уже.

      Он молчал.

      – Ухожу-ухожу…

      Я провела рукой по лицу, поправила спадающую челку, хотя это было все равно, отвернулась к двери.

      –…Как тут у вас открывается?

      – Отставить.

      Мужская рука на плече оказалась очень твердой.

      – Раз