Немезида белая. Рома Ньюман

ковым мы не виделись больше десяти лет – с момента выпуска из военного института. Правда, самому Леониду – или Лео, как прозвали его на курсе, – получить лейтенантские погоны так и не довелось.

      В этом неугомонном, невротичном парне томилась душонка мелкого барыги, фарцы, но никак не военного переводчика. Пока мы с ребятами постигали азы различных иностранных языков, Лео ошпаренной кошкой суетился, перепродавая краденые мобильники, древние компьютеры и ноутбуки, к середине нулевых ставшие обязательным атрибутом общажной жизни курсантов. Любую мелочь, которая хотя бы теоретически могла нам пригодиться, Лео был готов достать. Не унимался он ни на минуту.

      Не знаю, когда это началось, но точно могу сказать, чем закончилось: в конце четвертого курса институтский особист взял Васькова за жабры, и в течение недели Лёньку выдворили за КПП с волчьим билетом.

      Тем не менее год спустя он приперся на наш выпускной. Перед выходом курса на плац по доброй традиции выпил шампанского с без пяти минут лейтенантами, а потом еще и водочки хряпнул на банкете. Через два дня все мы разъехались по огромной стране, а Васьков так и остался в Серпейске.

      Шесть лет назад, завершив недолгую службу в военной разведке, я и сам вернулся в родной город. Получил лицензию частного детектива, принялся за розыск пропавших людей и утерянных предметов. Знал, что Лео околачивается неподалеку, но желанием встретиться с сокурсником не горел совершенно.

      Мы не были друзьями в институтские годы, даже не приятельствовали. Покупать что-то из его сомнительного ассортимента мне тоже не доводилось. Тем не менее от общих знакомых я ловил кое-какие слухи касательно судьбы Васькова.

      Своей торгашеской натуре Лео ничуть не изменил. Он всё так же юлой носился по Серпейску, скупая подешевле, сбагривая подороже. Разве что объем рынка более-менее увеличился.

      Кажется, Лёня пытался работать со всеми подряд. Он поставлял уголовному розыску уцененные компьютеры, а списанный химический инструментарий – триаде; он наводнил город бракованными айфонами, а после – точками по их ремонту. За минувшее десятилетие Васьков перебрал неисчислимое множество инициатив и, по идее, должен был зажить припеваючи, но…

      Все его потуги перечеркивал один существенный недостаток: Лёне катастрофически не везло. Любой из его стартапов тотчас обращался в прах. Снова и снова штурмовал он очередную высоту, чтобы вновь сорваться и рухнуть наземь. Лео был вечным игроком на скамье запасных, мечтавшим о Высшей лиге.

      И вот на днях случилось непоправимое: Васьков раздобыл мой номер. И позвонил. И попросил о встрече. Понятия не имею, какой черт дернул меня согласиться. Возможно, роль сыграло специфичное чувство неловкости, которое испытываешь по отношению к тем, кто когда-то шел с тобой плечом к плечу, но по дороге свернул не туда.

      Мне хотя бы удалось получить диплом военного переводчика. Жизнь Лёньки начала катиться под откос после его двадцатилетия.

      Пересечься условились в «Хорстоне» – громадном бизнес-комплексе в самом сердце Серпейска. Два его тридцатиэтажных крыла напоминают нью-йоркский Всемирный торговый центр, и их наличие всегда вызывало у меня ироничную улыбку. Дело в том, что во многих версиях Таро на старшем аркане № 18 («Луна») изображены две башни, символизирующие разделение реального мира и мира грез. Я всегда находил довольно символичным, что подобного монстра возвели в городе, где, наверное, каждый четвертый житель не чурается причаститься к оккультным дисциплинам.

      Я намеренно опоздал на двадцать минут, наивно полагая, что настолько же короче станет и наша встреча.

      Лео ожидал меня в развлекательной зоне. Потягивая за столиком пивко, он присматривал за шестилетним сыном, резвившимся на игровых автоматах. Как и в прежние времена, модник Васьков отдавал должное внешнему виду. Он был одет в горчичного цвета водолазку и пижонский пиджак из коричневой кожи.

      С нашей последней встречи сокурсник слегка раздобрел в боках и изрядно поредел в шевелюре. Меж бровей у него навеки пропечаталась глубокая вертикальная морщина, а на меня несостоявшийся офицер смотрел с прищуром жуликоватого оценщика.

      С первых минут разговора я осознал, что изменился Лёня исключительно внешне. Он по-прежнему оставался дерганым, изредка заикающимся невротиком. После недолгих приветствий Лео полюбопытствовал, как это я к нашим годам еще не обзавелся брюшком солидности, и предложил угоститься пивом. Я заказал стакан сока.

      – В общем, я к тебе п-по делу, братан, – хитро глядя мне в глаза, сказал Лео.

      – Излагай, – не шибко охотно отозвался я.

      – Ты же частный детектив, да? Я читал про тебя в газете, про «гретельскую бойню» год назад. Ты спас кучу подростков – сильный поступок.

      – Просто работа.

      – Ну да… Короче, суть в чем – слыхал про новый т-торговый центр «Трикси»?

      – Который в районе вокзала?

      – Ага. Через три дня у них открытие.

      – Поздравляю.

      – Народу будет – тьма!

      – Потрясающе.

      – Директором