Расслабься, крошка!. Георгий Ланской

как на праздник, трепыхаясь от волнения, раздумывая: как вжиться в роль? Антон ни в какие роли не вживался – и ничего, снимали, приглашали еще, деньги платили. Верно сказала Маша – времена динозавров прошли. Кому сейчас интересно понимать героя, прокачивать характер, примерять на себя его жизнь? И так сойдет. Вот, к примеру, его практически утвердили на роль, а мысли – только о тарелочке супа, и никаким Станиславским тут и не пахнет…

      Подумав, Антон поехал в хорошо знакомый ресторан. Народ там собирался разношерстный, случалось встретить и артистов, и бизнесменов, и политиков. Однажды сам премьер изволил откушать там вместе со всей свитой в рамках очередного братания с народом. Народ, впрочем, этого не оценил и ответного жеста не сделал, поскольку цены в ресторане были неприлично высоки. Но в основном сюда действительно приходили поесть, а не блеснуть рылом на телекамеры. Несмотря на пафос, ресторан был довольно тихим, даже музыку тут играли нетипичную, не имеющую ничего общего с глянцевой попсой.

      Войдя, Антон сразу же натолкнулся взглядом на старую знакомую. У окна сидела певица Рокси, смотрела на улицу и вяло ковыряла ложечкой тирамису. Вид у нее был совершенно несчастный.

      Он не планировал подходить. Стушевавшись, Антон сделал шаг назад, налетел на официанта, чудом не уронившего поднос. Рокси повернулась и уставилась на него. Поколебавшись пару мгновений, она махнула рукой, мол, иди сюда. И он пошел, как баран, проклиная себя, потому что никогда не мог противиться ее невозможному гипнотическому взгляду.

      – Привет, – тихо сказала она.

      – Привет.

      Под столом, чтобы она не видела, Антон стиснул кулаки так, что ногти впились в кожу, зато лицо осталось отчужденно-приветливым. В присутствии Рокси ему редко удавалось владеть собой. Он сразу начинал мямлить и краснеть, если судьба сводила их вместе. Рокси же на его корчи старалась не обращать внимания. У нее это получалось лучше, словно тех сумасшедших недель, когда они делили одну постель в убогой гостинице, не было. Тогда они снимались в одном фильме, и их скоротечный роман стоил Антону брака.

      – Посидишь со мной? – просто спросила она, словно о чем-то само собой разумеющемся.

      Антону припомнилось: они прилетают со съемок, и Рокси, отпихнув его в сторону, бежит к лысеющему мужчине с внушительным пузиком, изображая щенячий восторг. Потом было несколько месяцев тишины, а мертвые телефонные номера словно издевались над его отчаянием…

      Тогда он действительно страдал, перечитывал Дюма, снова и снова сравнивал Рокси с роковой миледи, хотя внешне в них не было ничего общего, разве что под словами Атоса он был готов подписаться.

      …Она не просто нравилась, она опьяняла…

      Ему хотелось уйти, но вместо этого он послушно плюхнулся рядом. Официантка подсунула ему кожаную папочку и удалилась мягкой кошачьей походкой.

      – Ты чего тут? – спросила Рокси.

      – С примерки, – промямлил Антон. – Буду сниматься в историческом сериале.

      – Да? А я