Учитель цинизма. Владимир Губайловский

Надо было одеваться. Тут мы с неудовольствием обнаружили, что у нас не гнутся пальцы – нет никакой возможности натянуть брюки. Идти голыми по морозу не очень-то улыбалось. Кое-как мы частично оделись: помогая друг другу и действуя будто не руками, а культями. Надеть ботинки и тем более застегнуть пуговицы не удалось. И мы, собрав свое бельишко и курточки, как были – с расстегнутыми ширинками, босые – потопали к эскалатору. Благо в этот утренний час на станции «Ленинские горы» пассажиров было немного. Но те, кто входил, были, вероятно, несколько удивлены: на мраморном полу возле эскалатора сидят два крайне озабоченных молодых человека в спущенных штатах, вокруг них разбросаны вещи, а они увлеченно растирают друг другу ноги грязно-белыми вафельными полотенцами.

      Эскалатор, у подножья которого мы расположись, был в Москве в определенном смысле единственный. Он спускался не в метро, а на берег реки. И уже спустившись, можно было пойти вдоль набережной, а можно было войти на станцию «Ленинские горы», тоже уникальную – прямо на мосту. Она и сегодня сохранилась, хоть и перестроенная, а вот того эскалатора больше нет.

      Он представлял собой отдельно стоящее сооружение, и к тому же там не было служителей: кататься на нем можно было абсолютно бесплатно. А пассажиров всегда было мало. Поэтому здесь ставились разнообразные эксперименты. Однажды мы с моим школьным другом Вовкой устроили там забег: решили подняться вверх по лестнице, едущей вниз. Мы побежали. Оказалось, что подниматься мы можем почти со скоростью соседнего – идущего вверх – эскалатора. Мы бежали, и все нам нравилось, и это даже было не слишком трудно. Пока не показался конец пути. Собственно, оставалось всего метров десять. И тут как будто к ногам привязали гири – мы бежали вперед, а дорожка увозила нас назад. Физически вроде бы трудней не стало, но нас охватило сначала недоумение, а потом едва ли не отчаяние. За сколько можно пробежать десяток метров? За пару секунд максимум. И вот ты бежишь, а пространство буквально растягивается перед тобой, и ты никак не можешь вырваться из этого бреда. Последние метры дались нам тяжело. Потом я многократно сталкивался с таким состоянием: когда завершение работы уже близко, и ты невольно говоришь: «Ну вот, почти конец», – в этот момент нельзя позволять себе думать о близком финале, нужно опустить глаза вниз и перебирать ногами все быстрее, нужно убедить себя, что процесс бесконечен, что конца не существует, тогда можно добежать до финиша. Иначе тебя снесет вниз, ты сползешь, как по песчаной осыпи. Тогда мы все-таки добежали. Но ведь мы были в отличной физической форме!

      Минут через пятнадцать растираний мы с Аркашей настолько отогрелись, что смогли застегнуть пуговицы, завязать шнурки и все-таки встали на ноги. И я, не подумав, вспомнил о том забеге с другом Вовкой и поделился с другом Аркадием своим забавным воспоминанием. А он – нет предела совершенству – предложил тут же повторить бросок вверх по идущему вниз эскалатору. Правда, здравый смысл все-таки возобладал