Дары Ангела. Марина Серова

не рассказывала, откуда этот рецепт. Но оказывается, что гувернантка Ольги Мещерской была француженкой. Воспитывая Олю, она часто готовила заварные оладьи к завтраку, чтобы побаловать свою любимицу. Так рецепт и остался в нашей семье.

      – А где гувернантка была во время революции? – заинтересовалась я.

      – Кажется, за несколько лет до тех событий вернулась на родину. Замуж вышла. Бабушка говорила, что, по слухам, отец Ольги, Мещерский-старший, дал девушке приличное приданое.

      – Странно, так принято вроде бы не было. Или отец Ольги был очень добрым и щедрым человеком…

      – Или?

      – Здесь скрывается какая-то тайна. Знаешь еще какие-нибудь подробности?

      – Нет. Бабушка рассказывала только это, а теперь у нее и не спросишь.

      – Имя, девичью фамилию гувернантки вспомнить попробуй. Имея подобную информацию, можно попытаться найти ее родню.

      – Нет. Ничего, не только фамилии, бабушка даже имени не называла, я бы запомнила.

      – Жалко, а как думаешь, после того как Ольга принесла себя в жертву ради спасения семьи, куда делись остальные Мещерские?

      – Они сменили фамилию, Федор Чернов об этом прабабушке говорил, только саму фамилию назвать отказывался.

      – Хорошо, предположим, давай представим себе эту ситуацию. Вывез Чернов семью Мещерских из города Питера. У них новые поддельные документы и ни гроша в кармане. Что им делать дальше?

      – Почему, то есть как ты пришла к выводу о деньгах?

      – Сама посмотри. Их арестовали ночью, вывезли из дому, бросили в подвал. Так?

      – Да, ты хорошо запомнила подробности моего рассказа.

      – В этой ситуации им не могли разрешить захватить деньги и ценные вещи, хорошо, если дали надеть одежду. Так?

      – Да, скорее всего.

      – Потом Чернов их вывез за город, прямо из застенков?

      – Наверное.

      – Он торопился, вероятно, боялся, что свои же, чекисты, заметят его манипуляции. В этом случае Федора не спас бы и тот факт, что он начальник. Так что вряд ли он беспокоился о еде, деньгах и теплых вещах в дорогу для своих пленников.

      – Ты хочешь сказать, что они погибли? – Глаза Вероники стали наполняться слезами. – Замерзли где-то в степи?

      – Не обязательно. Но Мещерские, хоть и, без сомнения, радовались свободе, оказались в сложной ситуации. И мы снова возвратились к вопросу: «Что делать дальше?» Вот ты бы, Вероника, что делала?

      – Не знаю. А ты бы что делала? – вернула девушка вопрос.

      – Я в подобной ситуации выжила бы обязательно. Но меня этому учили с детства, поэтому все решения, принятые мной, будут верные, а что Мещерские поступили так же – не факт.

      – Поэтому ты спрашиваешь меня? Чтобы проверить, смогу ли я грамотно бороться с судьбой?

      – Ну да. Не торопись, подумай хорошенько. Время тогда было сложное и смутное, но многим выжить удалось, значит, могли и твои родные.

      – Я добралась бы автостопом до ближайшего города и попыталась найти работу.

      – Кем бы ты устроилась? – сдержала я порыв сразу же раскритиковать