Стоять насмерть!. Андрей Дышев

я хочу заплатить тебе за три дня проживания.

      – Разве ты уже уезжаешь? – Кажется, в моем голосе предательски прозвучала надежда.

      – Об этом даже не мечтай.

      – Тогда заплатишь за все дни сразу, – ответил я и пошел к калитке.

      – Кирилл! – Она позвала меня уже другим тоном, в котором не было веселых нот, и я, понимая, что разговора, которого так не хотел, все-таки не избежать, остановился и повернулся. – Кирилл, мне нужна твоя помощь, – добавила Анна.

      – У меня сейчас очень много работы…

      Я откровенно, чуть ли не прямым текстом посылал ее, но Анна уже взяла меня за руку.

      – Что с тобой, Кирилл? Ты очень изменился.

      – Наверное, это так, Анна.

      – Тебе не хочется вспоминать о том, что с нами было?

      Я рассматривал ее светлые, цвета утреннего неба глаза. Все, подумал я, сейчас она станет вспоминать сельву, я буду внимательно слушать, потом начну решать ее проблемы, втянусь в них, и прошлое, о котором я начал потихоньку забывать, хлынет на мою башку как лавина.

      – А у тебя здорово обгорели плечи, – сказал я. – Принести кислого молока?

      – Не надо, мне Ирина дала детского крема.

      – Детским кремом обычно смазывают другое место.

      – А ты поправился. Лицо округлилось.

      – Да нет, тебе показалось. Просто я ем много соленой кильки, потому что она достается мне бесплатно, и по утрам опухаю.

      Я тянул время, но какой в этом был смысл? Если Анна приехала в Судак ради того, чтобы я чем-то ей помог, то обязательно своего добьется.

      – Что ты от меня хочешь? – спросил я, опуская пустое ведро на землю и складывая на груди руки.

      Она вдруг усмехнулась, коснулась рукой моих плеч, провела по груди, легко постучала костяшками пальцев, как в дверь.

      – Броня. Не достучишься, не пробьешь. – Она опустила руку, и лицо ее поскучнело. – Ничего мне от тебя не надо, Кирилл. Корми своих глупых кур и ничего не бойся. Иди-иди, колхозник, тебя заждались!

      Она сняла с веревки полотенце, повесила его на шею и пошла в душевую.

      Я поднял ведро. Куры, поворачивая головы то в одну, то в другую сторону, с опаской смотрели на меня.

      Есть одна неоспоримая истина, подумал я, и заключается она в том, что ты, Кирилл Андреевич, превратился в трусливое, жалкое создание и место твое в самом деле в курятнике.

      Глава 2

      Она, наверное, решила поиздеваться надо мной.

      – Алло! – раздраженным голосом кричал я в трубку, третий раз подряд реагируя на звонок. На другом конце провода опять молчали, я слышал лишь частое дыхание, нечто похожее на приглушенный голос, затем связь обрывалась короткими гудками. Подняв трубку в четвертый раз, я, не церемонясь, сказал громко и вразумительно:

      – Иди в зад!

      Ударил пальцем по кнопкам, положил трубку на стол. Теперь пусть названивает сколько душе угодно.

      Семь утра. Для отдыхающих, конечно, это время завтрака и выхода к морю. Для меня, если