Волчья сотня. Наталья Александрова

Азаров собирался к даме своего сердца. Ивана он отослал из дому с какими-то поручениями. Раздался стук в дверь. Поскольку в доме никого не было, полковник накинул френч и, не успев застегнуться, отворил дверь. На пороге стояла та, к кому собирался он сейчас идти, чтобы провести вечер. Софья Павловна тяжело дышала, грудь ее вздымалась. Щеки ее горели, глаза сверкали, волосы выбились из-под шляпки. Пораженный полковник отступил внутрь, не успев вымолвить ни слова. Она проскочила в дверь, незаметно для Азарова оглянувшись по сторонам. В переулке никого не было, никто не мог ее видеть.

      – Вы… – опомнился Азаров, – Софья Павловна, вы… как вы здесь?

      «Обыкновенно», – раздраженно подумала она, но промолчала.

      – Простите, я… совсем не ожидал. – Он торопливо застегивал френч.

      Софья Павловна глубоко вздохнула и начала представление. Шляпа и перчатки полетели на диван, она подошла к полковнику вплотную и посмотрела ему в глаза требовательно и тревожно. Потом вдруг отскочила в сторону и закрыла лицо руками.

      – Нет, – глухо донеслось до Азарова, – нет, не могу, не могу поверить…

      – Но что такое, что случилось? – бормотал ошеломленный полковник.

      – И вы еще спрашиваете, что случилось? – Теперь она стояла перед ним, грозно сверкая фиалковыми глазами. – Вы, вы еще имеете совесть недоумевать по поводу происшедшего? Вы – низкий, бесчестный человек! Вы думаете, что раз сейчас война, то в такое страшное время можно безнаказанно издеваться над несчастной одинокой женщиной, можно играть ее чувствами… – Тут Софья Павловна сочла необходимым грациозно упасть на диван и разразиться рыданиями.

      Полковник Азаров совершенно потерял голову. Вид любимой женщины, так откровенно страдающей, привел его в неистовство. Он упал на колени перед ней, он целовал ее руки, которые она пыталась отнять, – словом, сцена была достойна немого кинематографа. Наконец Софи, чувствуя, что такая опасная близость приводит влюбленного полковника совершенно к определенным мыслям, как и всякого нормального мужчину, села на диване и оттолкнула своего обожателя.

      – Не прикасайтесь ко мне! – вскрикнула она.

      В суматохе Азаров не заметил, что глаза ее совершенно сухи. Когда нужно, Софи умела вызвать настоящие слезы, но в данном случае решила не тратить силы.

      – Давайте объяснимся раз и навсегда, – горько проговорила она.

      – Но в чем, в чем вы меня обвиняете? – вскричал он, в свою очередь, засверкав глазами.

      – Я хочу знать, зачем вам понадобилось меня обманывать. Вы уверяли меня в искренности своих чувств…

      – Но это так, вы же знаете, что я вас люблю!

      – Да? А к кому же тогда вы ездите по ночам? – Вопрос вылетел, как пуля из пистолета.

      Удар был силен, полковник застыл на месте.

      – Да-да, – она продолжала давить, не давая ему опомниться, – вы обманщик, вы говорите женщине, что не можете без нее жить, а сами по ночам развлекаетесь с другой!

      – Но… с чего вы взяли, что я езжу куда-то по ночам? – пытался полковник