Волчья сотня. Наталья Александрова

давайте я вас, ваше благородие, подсажу, – деловито предложил Саенко, которому хотелось спать. – Если вон за ту трубу зацепиться, а потом тем карнизом пройти, то аккуратненько в ее окно попадете. А оно не притворено. Мужчина вы молодой, сильный, тихонечко пролезете и побеседуете. А я на всякий пожарный случай внизу постою. Уж если скандал выйдет, прыгайте прямо вниз, в клумбу, авось ничего себе не сломаете – этаж-то второй.

      – Давай, Саенко, – решительно согласился Борис.

      Дом стоял тихий и темный, только в двух крайних окнах слабо мерцал свет. Борис легко оттолкнулся от спины Саенко, левой рукой зацепился за трубу, она, как ни странно, выдержала, даже не скрипнула. Карниз тоже был крепок. Вот и окно. Чувствуя себя одновременно Дон Жуаном, д’Артаньяном и Дубровским, Борис слегка надавил на створки окна. Они поддались. Отогнув краешек занавески, он заглянул в комнату. В обозримом пространстве никого не было. Комната была очень уютна, на полу – ковер, на туалетном столике стояла свеча. Борис перекинул ногу через подоконник и по возможности мягко спрыгнул на персидский ковер.

      – Сделайте два шага вперед и держите руки на виду! – послышался тихий, но твердый голос.

      Софья Павловна вышла из алькова совершенно одетая. О серьезности ее намерений говорил направленный в грудь Борису маленький дамский «браунинг». Борис улыбнулся. Развел руки в стороны и сделал два небольших шага вперед.

      – Только не уверяйте меня, что станете стрелять! – усмехнулся он.

      – А почему вы думаете, что не стану?

      – А потому что вы умная женщина и не хотите привлекать к своей особе лишнее внимание. Вы прекрасно знаете, что я залез к вам в окно совершенно не для того, чтобы вас обокрасть или, паче чаяния, еще как обидеть. И если бы вы сегодня вечером подали мне какой-нибудь знак, сами назначили встречу, то я никогда бы не осмелился…

      И поскольку она молчала, Борис высказался более жестко:

      – Слушайте, опустите же револьвер, предложите мне сесть и закурить. Давайте мы с вами, дорогая Софи, выкурим трубку мира и закопаем топор войны хотя бы на время.

      Успокоенный ее молчанием, он сделал было шаг к маленькому диванчику.

      – Стойте на месте! – прошипела она, и фиалковые глаза грозно блеснули.

      – М-да, надеюсь, что вы умеете обращаться с этой игрушкой и не потеряете самообладания, – грустно промолвил Борис.

      – Обращаться с ней я умею, – согласилась она, и на миг в ней проступили прежние черты баронессы Штраум.

      – Я вам верю, – покладисто согласился Борис. – Но давайте представим себе, что будет, если вы воспользуетесь своим оружием. Допустим, вы стреляете и убиваете меня наповал. Шум, суета, на выстрел сбегаются люди. Вы говорите, что в темноте приняли меня за грабителя и уложили одним выстрелом. Вызывают полицию, просят вас предъявить документы. И хоть я не сомневаюсь в том, что документы ваши в полном порядке, я, знаете ли, все-таки на службе. Начинается расследование, в дело вмешивается контрразведка. А надо вам сказать, что в городе Ценске сейчас есть один человек,