Меч королевы. Робин Маккинли

пряталась в столовой, пока Джек не вышел. Он явно устал, но при виде Харри лицо его просветлело:

      – Доброе утро, дорогая. Вижу, глаза у вас блестят: что за кусочек сокровенной дамарской мудрости вы хотите вытащить из меня сегодня?

      – Что именно вы сказали Корлату в то утро, как раз перед его уходом? – тут же спросила Харри.

      Джек рассмеялся:

      – А вы не любите ходить вокруг да около, а? – Он посерьезнел, озадаченно глядя на нее. – Не уверен, что мне следует вам рассказывать…

      – Но…

      – Но я расскажу. В дни дамарских гражданских войн человек подобным образом присягал своему королю или конкретному претенденту на трон, которого хотел поддержать. Время было особенно неспокойное, опасное, и потому ритуальная клятва своему вождю значила очень много. Больше, например, чем присяга королеве, которую давали все мы, офицеры. Фраза до сих пор имеет вес в горской традиции… но, понимаете, обращение к Корлату несколько, э-э, расходится с моим профессиональным долгом как островитянина, охраняющего границу Империи от этого самого Корлата. Рассчитанный риск с моей стороны… – Он пожал плечами. – Я хотел показать, что не все Оседлые… враждебны Свободным горцам, какова бы ни была официальная позиция.

      После ухода леди Амелии Харри улеглась в свою ненавистную кровать и до полуночи, по обыкновению, дремала. Но когда темнота и покой разбудили ее, снова перебралась на диванчик перед окном, чтобы наблюдать, как проходит ночь.

      Два тридцать. Как черно небо вокруг звезд. Ближе к горизонту угадывались более длинные плоские пятна тьмы, где звезд не было вовсе, должно быть, горы. А пустыня полнилась оттенками серого.

      Незаметно она уплыла в сон.

* * *

      Вон она, Резиденция, покойная и темная в лунном свете. Фаран и Иннат останутся здесь, с конями. Было бы рискованно брать их с собой дальше. Остаток пути он проделает пешком. Риск! Корлат кисло ухмыльнулся под защитой опущенного на лицо серого капюшона и скользнул в тень. Приключение захватило их, к добру или к худу.

      – Сола, только не Чужая, – взмолился Фаран, почти слезно, и смуглый Корлат вспыхнул.

      В его прошлом имели место определенные романтические эпизоды, включавшие скачки по ночной пустыне, но он никогда не похищал женщину, не заручившись заранее ее деятельной поддержкой. Отец Корлата был известным любителем женщин. Неожиданные единокровные братья и сестры нынешнего короля всплывали иногда до сих пор, не давая народу забыть об этом. Корлату порой казалось, что избранная им политика скрытности в подобных делах только нервирует людей. Люди не знали, что происходит – и происходит ли вообще. Уже некоторое время действительно ничего не происходило, но, видят боги, неужели его собственные Всадники действительно ждут, что он сорвется и выставит себя на посмешище из-за Чужой?! И именно сейчас!

      Но с другой стороны, он не мог толком объяснить, почему делает то, что делает, даже самому себе. Хотя его решимость была тверда, как он с грустью обнаружил в тот миг, когда слова слетели с его уст. Но как же неприятно видеть своих людей расстроенными! Он хороший