Придворные отморозки. Александр Тамоников

была снята в считаные секунды клинком кинжала чеченца. Сулема, как называл своего верного помощника начальник золотодобывающего прииска Жилин, тихо вошел в квартиру, осторожно прикрыв за собой дверь.

      Привыкнув к темноте коридора после освещенного подъезда, он крадучись прошел в комнату, где на софе, завернувшись в одеяло, мирно похрапывал хозяин квартиры, Семен Семенович Парфенов.

      Сулема сел в кресло у журнального столика, достал фонарик, включил его, направив луч себе под ноги, взял со стола журнал «Вокруг света» и швырнул его на софу.

      Парфенов, еще не открыв глаза, вскочил и тут же быстро сел, испуганно забившись в угол постели. Ослепительный луч, направленный в глаза, слепил его.

      – Кто здесь? – на грани истеричного вопля прохрипел Семен Семенович.

      Луч опустился.

      – Ай, не узнал, да? Кого должен быть встретить, начальник? – знакомый акцент в ответ.

      Парфенов облегченно вздохнул:

      – Сулема, ты? Черт нерусский!

      – Не ждал так рано? Нет-нет пугался, да?

      – Испугаешься тут!

      Чеченец рассмеялся гортанным, приглушенным смехом.

      – Зачем пугаться? Ствол надо под подушкой держать. Появится кто, бах, и нет его! Так мужчина должен делать, не забиваться в подушки, как баба пугливая!

      – Откуда у меня ствол-то?

      – Спроси у меня! Я продам, недорого возьму. Две тысяча, и все дела!

      – Да ну тебя, Хоза! Ты есть хочешь? – потянулся рукой Парфенов к ночнику, но его остановил чеченец:

      – Не надо включать свет! Не надо, чтобы знали, что у тебя гость. Ты спи, как спал, есть я не хочу, буду тоже спать. На полу прилягу, утром говорить будем!

      – Но, может, перекусишь все же?

      – Эй. Зачем ты такой непонятливый, Семен? Сказал спать, значит – спать! Мало осталось.

      – Чего мало?

      – Спать, конечно, зачем глупость спрашиваешь? Спокойной ночи, Семен, и прошу, не говори больше ничего, не мешай!

      – Спокойной ночи!

      Сулейманов, положив под голову спортивную сумку и укрывшись штормовкой, моментально уснул. У Парфенова же сон как рукой сняло. Не помогли и двести граммов водки. Но не бродить же в темноте по квартире? Прилег, да так и лежал до утра, ворочаясь в беспокойных и бесполезных попытках уснуть. Поэтому и поднялся в семь часов разбитым, уставшим, словно две смены подряд отсидевшим в конторке карьера.

      Хоза в отличие от хозяина квартиры поднялся бодрым, сделал несколько упражнений, ушел в ванную, где долго плескался под холодным душем.

      Приготовив завтрак – обычную глазунью, Парфенов ожидал на кухне, когда закончит свой затянувшийся моцион чеченец. Время поджимало, пора идти на работу, а еще надо было переговорить с Хозой, хоть накоротке. Определиться, что делать дальше. А Сулема все плескался в ванной.

      Семен Семенович подошел к совмещенному санузлу, крикнул негромко:

      – Хоза!

      – Чего тебе, дорогой?

      – Времени нет, выходи, мне на работу пора!

      – Один минут, Семен, не знал, что ты и по субботам пашешь!

      И только тут Парфенов