Пока бог спит. Александр Романов

авантюры.

      Однако безбашенность начальника обескураживала. Олегу раньше не доводилось работать с ним в одной команде, и он только сейчас мог реально оценить, что стоит за теми легендами, что рассказывают о Ермакове на Трех Базах. Олег мог поклясться, что, устраивая этот незапланированный рейд в Джунгахору, Виктор Петрович уверен был в его исходе! Причем именно в случившемся, а не в контакте с аборигенами, который сам он выдвигал в качестве основной цели, несмотря на логичные объяснения маловероятности встретить хоть кого-то из уцелевших горожан.

      И уверенность эта была такова, что Ермаков убедил их всех отправиться в этот поход, вопреки тому, что никто изначально им такой задачи не ставил. Олег вообще подозревал, что когда Совет формировал состав экспедиции, ни у кого и в мыслях не было, на что они здесь наткнутся! Считалось, что под Куполом не сохранилось ничего живого.

      Тем не менее, именно Ермаков, судя по всему, настоял на включении в команду группы армейских рейнджеров – хотя вполне можно было обойтись гражданскими специалистами. В инструментальной разведке, какая первоначально предполагалась, от них было бы куда больше толку, чем от ребят Олега, качественно способных только резать глотки да лазать за языками.

      Спрашивается – на чем основывался Ермаков в своих действиях? Информации о Куполе реально не было никакой ни у кого. Значит, получается, чистая интуиция. Куда тогда смотрели в Совете? А с другой стороны – вот он, результат, говорящий яснее ясного, что прав Ермаков. Сам Олег не был на такое способен. И совершенно не мог представить, как можно планировать серьезную операцию, ориентируясь не на факты, а даже – не понятно, собственно, на что? И при этом добиваться результатов!

      Вывод же из данных размышлений оказался для Олега неожиданным, но зато вполне конкретным. Ермаков не просто авантюрист. Точнее говоря – вовсе не авантюрист. Еще точнее – не авантюрист в общепринятом смысле, но как раз авантюрист в смысле строго научном.

      Если таковой, конечно, имелся. В чем Олег не был уверен, но училищный преподаватель людей, подобных Ермакову, называл «волшебниками». И относил к редкой категории индивидов, могущих не только различать возможные варианты ситуации на много ходов вперед в сравнении с большинством людей, но и способных – и, более того, предпочитающих! – действовать согласно именно этому своему видению, а не общетрадиционной картине мира. Разумеется, преподаватель это не так объяснял, а более по науке, ссылаясь при этом на какие-то закрытые исследования, но смысл был примерно соответствующий.

      Олег тогда это выслушал, запомнил, как занятный факт, и впоследствии никогда больше к нему не возвращался: не было повода. Да и преподаватель, завершая рассказ, честно предупредил, что с подобным феноменом они вряд ли когда встретятся на своем уровне рядовых офицеров – уж слишком он в чистом виде редок. Но информация не помешает. На всякий случай. И вот, похоже, Олег с чем-то подобным столкнулся здесь, на Панге, черт те как – или куда? – отдаленной от Земли. А по некоторым представлениям, и вовсе в иной жизни. Или не столкнулся? Все-таки