Мой лучший враг. Елена Шторм

после чего… – «… хочется его убить». Фраза вдруг кажется слишком кровожадной. Я прикусываю язык, а миг спустя уже кляну себя за то, что вообще так потеряна. – В общем, кое-что плохое.

      Ал трогает ремешок на запястье, а потом словно вспоминает:

      – Хочешь пить?

      – А?

      – Я принес тебе кое-что.

      Пораженно слежу за движением его красивого подбородка. Только сейчас замечаю на скамье тарелку с печеньем и стаканом морковного сока. О Стихии.

      Я вообще не понимаю, что происходит, но наконец выхожу из ступора. Вдыхаю глубоко, немного расслабляюсь и искренне улыбаюсь Алу. Мне кажется, получается все равно кривовато, но мы садимся рядом на скамью.

      Надо признать: злость на Рейма, обида и горечь отходят на второй план. Не то чтобы я уже забыла про них, но на что бы ни рассчитывал мой враг-напарник, все у него получилось. Альнар пришел меня защищать? Кажется, так.

      – Спасибо, – благодарю я. Мое плечо совсем рядом с плечом Ала. Он сидит вполоборота, теплые глаза изучают меня, и я почти тону в них. – На самом деле, не стоило…

      Не стоило. Я сама могла бы дойти до столовой. И сказать об этом – совершенно естественно, мне ведь не хочется, чтобы Альнар думал, что я не в силах проделать двести шагов? Но я вдруг вижу, как он хмурится. Ему что, действительно неприятно?

      – Мне несложно, Келли.

      – Да, конечно. Спасибо, – бормочу я снова.

      И быстро прикладываюсь к соку.

      – Я просто имела в виду… Глория, надеюсь, не против?

      Кажется, это вопрос чуть лучше.

      – Не знаю.

      – Как у вас прошел тест? А тренировка?

      Альнар рассказывает – причем, казалось бы, у них все замечательно, но он не делает на этом акцент. То ли щадя мои чувства, то ли по другой причине. Мне нравится, когда он говорит, тем более что Глории в его рассказах почти нет. Ал – такой же огневик, как и я, и мы обсуждаем пушки, способы борьбы с ними и даже как сложно отмывать краску. Вспоминаем забавные случаи из прошлых лет.

      А потом его лицо вновь становится серьезнее.

      – Послушай. Насчет Рейма… – Он морщится, словно хотел подвести разговор к этому раньше, но лишь теперь собрался с силами. – Я плохо относился к нему всегда. Но сейчас у меня есть причины думать о нем еще хуже.

      Замираю. Выныриваю из приятного мирка, в который успела погрузиться. Что он имеет в виду? Отношения этих двоих действительно какие-то странные. Мне не кажется.

      – Что произошло между ним, тобой и Глорией? – спрашиваю настороженно.

      – Я не знаю подробностей. Знаю, что ее родители разорвали их помолвку из-за какого-то его проступка. Достаточно опасного, чтобы забыть про связи и прочие преимущества, которые можно получить, породнившись с Реймами.

      Звучит плохо. И неожиданно. Рейм натворил что-то еще хуже, чем обычно?

      Он сказал, что их с Глорией родители поссорились, – под заклятьем правды, и это единственный повод вспомнить его слова, – но не сказал, из-за чего.

      Уж не поэтому ли он знал, что Альнар будет за меня беспокоиться больше обычного?

      Я