На взлет! Записки летчика-истребителя. Федор Архипенко

подъемные в 2000 рублей, а глава семьи должен был переехать в общежитие.

      Во-вторых, всех молодых командиров обязали подстричься под нулевку, что весьма расстраивало таких, как я, бравых и холостых.

      Помнится, что перед войной в тех местах нередко пропадали командиры из других частей и, находясь вне воинской территории, приходилось быть бдительным.

      Весной 1941 года по заданию комиссара в одной из деревень под Ковелем мне довелось прочитать доклад, посвященный Дню Красной Армии. Приехал я в эту деревню, представился председателю колхоза и проследовал в клуб, где собралось много народа. Во время доклада под окнами раздалось несколько выстрелов. Возможно, это недовольные советской властью (колхозами) селяне решили проверить на практике, в моем лице, моральную стойкость Красной Армии.

      После доклада были танцы, я тоже приглашал девчат и танцевал, хотя и отвлекался, посматривая по сторонам, чтобы не пристрелили. Чувствую, что мое поведение удивило их – ведь «пан советский офицер» был так прост, что приглашал деревенских паненок и танцевал с ними. Атмосфера вокруг была довольно напряженной, и пришла мысль, что неплохо бы быстрее уехать отсюда, пока жив. Хотя меня оставляли ночевать, я настоял на отъезде и на извозчике уехал в Ковель, всю дорогу держа пистолет в готовности за пазухой, но не показывая тревоги…

      Жизнь у меня была – аэродром, общежитие, изредка посещение кино в Ковеле. Профессиональные заботы поглощали целиком – на развлечения, на устройство быта не было ни сил, ни времени.

      Чаще других писал я бабушке Наталье, был в переписке с родными, которые в это время жили в Логойском районе в Беларучах.

      Перед войной как-то я получил от брата Аркадия письмо (он окончил 7 классов, курсы учителей начальной школы и где-то учительствовал), где он, между прочим, делился со мной своими планами женитьбы. Прочитав письмо, я ответил, что старшие братья еще не женились и тебе не рекомендую. Взял красный карандаш, исправил ошибки в письме и посоветовал подучиться грамоте. Его письмо с исправленными ошибками отправил обратно и больше ни одного письма от него не получал – обидел его, надо полагать, своими язвительными наставлениями. Он наверняка тоже в моих письмах находил много ошибок – и я был не шибко грамотен в русском, окончив десятилетку в белорусской школе.

      Весной 1941 года немецкие самолеты-разведчики постоянно нарушали нашу границу и совершали разведывательные полеты над советской территорией и над нашим аэродромом, но было указание их не сбивать и даже не пугать, а лишь сопровождать до границы. Все делалось для того, чтобы оттянуть войну, исключить развитие навязываемых Германией провокаций. Разведывательные полеты и фотоснимки территории пограничных округов дали немецкому командованию в начале войны колоссальный козырь.

      Перед самой войной я познакомился с девушкой по имени Ядвига, начал было за ней ухаживать, но с началом боевых действий потерял ее и встретил только в 1944 году в Польше, на Сандомирском плацдарме…

      Построить жизнь юноше моего поколения,